Однажды ты не ответишь

И вот после этих слов я даже не сопротивлялась. Чинно, мирно висела у него на руках, осторожно прикасаясь пальчиками к его шее. Думать не хотелось. Вот совсем не хотелось, потому что мигом вспоминалось, что я, вообще-то, обижена.

Абсолютно все двери перед нами открывали. Точнее, открывал. Мужчина, что притворялся тенью, табуреткой, цветком и воздухом одновременно. На нас он подчеркнуто не смотрел. Только Антуану кивнул еще в самом начале, а так — вазочка и вазочка.

За размышлениями о насущных проблемах я совсем не заметила, как наша колоритная пара очутилась в… Ну, я бы назвала это пафосное место купальней, потому как да — мрамор, бассейн, ложе и, собственно… Цветы. Много цветов. Очень много цветов. Везде.

Осторожно спустив меня на грешную землю, Антуан обнял, прижимая спиной к своей груди. И вот что-то мне в этом всем не понравилось. Во-первых, он ведь никому не звонил и никого о нашем приезде не предупреждал, а во-вторых… Слишком довольная моська была у этого татуированного.

— Нравится? — улыбнулся он шире, демонстрируя мне идеальный оскал убийцы.

— Ага, — рассеянно ответила я, стараясь понять то, что пониматься никак не хотело.

— Тогда… Раздевайся!

После такого заявления я сделала шажок в сторону. Потом еще один шажок. И еще один, не переставая в упор смотреть на этого наглеца без совести и чести. А потом…

Как драпанула к ближайшим дверям, понимая, что надо мной хотят самым бесчестным образом надругаться!

Но как драпанула, так и была, собственно, поймана прямо в полете. Ноги все еще болтыхались в воздухе, а меня уже уверенно прижимали к мощному телу, попутно стягивая все, что этому телу не нравилось. Таким образом, уже через несколько минут я стояла совершенно обнаженная и совершенно обескураженная.

— Я не поняла! — возмутилась я, когда голос, наконец, соизволил прорезаться.

— Сейчас объясню. — И с ошалелой улыбкой скинул меня в воду.

Наверное, я бы захлебнулась, если бы не умела плавать, потому как глубина сооружения оказалась внушительной, но что есть, то есть — ноги и руки заработали против воли и во благо здравому смыслу. Выплыв на поверхность, я демонстративно поплевалась, но уже через секунду замерла, забывая даже на плаву держаться.

Он раздевался. Не медленно, нет. Неторопливо. Стягивал с себя одежду и бросал ее прямо на пол, чтобы в итоге взять всю кучу наших вещей одной своей лапищей и выбросить ее за пределы купальни. И вот, наверное, в этот эпический момент, пока он разворачивался к лесу задом, а ко мне передом, мне стоило бы возмутиться по поводу происходящего, но… Как-то все желание разговаривать отпало. Просто там не разговаривать надо было, а жадно смотреть, а еще лучше трогать, но руки я все-таки за спину спрятала. Во избежание, так сказать.

Он шел. Нет, нет, нет, подождите. Он плыл! Словно созданный богом идеал мужчины, он плыл в сторону бассейна, явно наслаждаясь моей реакцией на его тело. Как бы сильно я ни хотела утверждать обратное, Антуан мне не просто нравился. Сердце не замирало бы в такт его шагам, если бы он мне просто нравился. Мир не переставал бы существовать, если бы он мне просто нравился. Дыхание не обрывалось бы, если бы он мне просто нравился.

Хотелось бы сказать, что виной тому похотливое желание, но спирать на него свои чувства я не собиралась. А кстааати! Я же обиделась!

Демонстративно повернувшись к мужчине спиной, я гордо поплыла вперед, но там, позади, гребли значительно быстрее, а потому в ближайшем углу меня зажали без малейших усилий. И вот надо бы прикрыть руками хоть что-нибудь, потому как приличия и все дела, но руки у меня были заняты тем, что держались за бортики бассейна.

— Нам нужно поговорить. — Дыхание опалило щеки, которые вмиг порозовели. Я это пылающими ушами чувствовала! — И пока ты не начала возражать, я напомню, что сейчас тебе лучше молчать.

Да что вы! Я тут вообще рыбка — мимо проплываю!

Юркнуть в сторону мне не дали. Вернув мою тушку обратно в угол, мужчина угрожающе навис надо мной, демонстрируя мне все свое величие. Ну, ширину плеч там, длину… рост, в общем, свой.

— Ульяна, — и вот вроде бы шепот, но чего страшно-то так, а?

Сделав знак, что я вообще-то держу рот на замке, демонстративно взглянула на Антуана, показывая тем самым, что внимательно его слушаю. И тут… началось.

Меня отчитывали. Меня отчитывали как ребенка! Как сопливую девчонку, в конце-то концов! Чертовы папки… Да они мне сниться теперь в кошмарах всю жизнь будут! И ведь объяснила ему, что я торопилась, а сейф не закрывался, а дома все свои… В общем, в следующие двадцать минут мне популярно объяснили, что я дура, и нашли для меня пять! Пять решений данного вопроса, которые были бы правильными в таких обстоятельствах!

И вот только я выдохнула, с осторожностью наблюдая за тем, как злость Антуана постепенно сходит на нет, он выдохнул судорожное:

— Прости.

И только по его взгляду я поняла, что извиняются сейчас передо мной не за то, что кричали, не за то, что выгнали с позором, и не за то, что совсем рядом со мной разбилась бутылка. Это прощение было куда интереснее, потому что…