Однажды в Америке

Когда мы монетизировали доход и расплатились с кредиторами, Билл с ходу предложил мне не забирать деньги из фонда, от имени которого мы все и провернули, а продолжить инвестиции. Но, как я уже упоминал, мне деньги нужны были для другого. Поэтому я отказался. Что Экману стра-ашно не понравилось. Он попытался меня убедить. Потом еще. А третий разговор кончился тем, что мы окончательно разосрались. И я решил, что, пожалуй, в ближайшее время никаких дел с Экманом иметь не буду. Как-то он слишком загордился… Так что если я в будущем и захочу заняться инвестициями, то, пожалуй, обойдусь без него. Такой «горячей» информации, как о «черной среде», у меня больше не было – я даже дат катастрофического падения рубля, то есть всяких там «черных вторников» и «черных пятниц», почти не помнил. Ну, кроме дефолта девяносто восьмого… Но кто в мое время не слышал об Apple, Google, Facebook, Tesla и уж тем более о биткойне? Так что, останутся лишние деньги – найду куда вложить…

Толпа, окружавшая нас с Аленкой, заволновалась. Я вытянул шею. Ого, группа «Эй», то есть профи, стартовала. Значит, скоро наша очередь. Я покосился на любимую.

– Что, уже пора? – Она принялась торопливо расстегивать куртку, висевшую на ней балахоном.

– Погоди. «Эй» только стартовала. Так что минут пятнадцать у нас есть.

Маршрут марафона проходил по всем пяти районам Нью-Йорка. Стартовали мы на Стейтон Айленде, после чего через мост Verazzano-Narrows перебегали в Бруклин. Затем, естественно, забег продолжался по Квинсу, на середине которого мы, через остров Рузвельта, первый раз ненадолго забегали на Манхэттен, где по Первой авеню бежали до моста, ведущего в Бронкс. После чего, сделав небольшой кружок по Бронксу, мы снова и уже окончательно возвращались на Манхэттен, направляясь к Центральному парку, где и располагался финиш…

Бурбаш добрался до меня в декабре прошлого года. Со своей прошлой работы он уволился, так что был вполне готов заняться моей задачей. Мы разместили его в свободной комнате, которая планировалась под третьего ребенка. Пока же малыш спал в нашей спальне в детской кроватке.

У меня был аврал в колледже, так что обсуждали задачи мы, как правило, вечерами. И Бурбаш меня буквально наизнанку вывернул, пытаясь разузнать, откуда я сам узнал то, что ему сейчас рассказываю, и почему так уверен в том, что это не очередная левая байка. Так что я не выдержал и рявкнул:

– То есть ты не хочешь этим заниматься? Отлично! Можешь лететь обратно. Денег за перелет и проживание с тебя никто не требует – так что будь спокоен и живи как хочешь.

– Блин, Ромка, ну чего ты сразу? – тут же сдал назад старый приятель. – Я ж не отказываюсь! Я сделаю все, как ты скажешь. Мне просто понять хочется…

– Братан, можешь мне поверить – я сам большую часть не понимаю, – устало пояснил я ему. – Просто вот есть ощущение, что это – тема! А я своим чуйкам после выигрыша в лотерею начал доверять… – Про мое участие в атаке на фунт до сих пор известно было очень немногим. Не то чтобы я предпринимал для этого какие-то особенные усилия. Просто все, кто об этом знал, были из не особенно болтливых. Потому что работали в таких областях, в которых болтливость означала неизбежную потерю денег. Так или иначе, но непременную… А для журналистов мою фигуру напрочь заслонил Билл – стопроцентный американец, выпускник Бостонской школы и живое воплощение американской мечты. Ну кому на его фоне будет интересен какой-то русский эмигрант?

– Да, твоей чуйке, пожалуй, стоит доверять, – задумчиво произнес Бурбаш, добавив с завистью: – Мне б такую…

Через неделю он улетел в Чили, а в мае вернулся загоревшим и похудевшим и выкатил мне бюджет на строительство и оснащение лаборатории объемом в два с половиной миллиона долларов. Причем предупредил, что это только начало…

– Так, а вот теперь, пожалуй, пора. Раздевайся! – скомандовал я. Аленка быстро сбросила штаны с начесом и куртку, оставшись в спортивном топе с номером, обтягивающих шортах, белых кроссовках «Adidas» и белой же бейсболке, на которой красовалась эмблема Колледжа Западной Монтаны, в дырку над тыльным ремешком которой был пропущен тугой хвостик из волос. Окружавшие нас мужики, составлявшие подавляющее большинство группы «Би», тут же принялись восхищенно ее разглядывать, а кое-кто и восторженно щелкать языком. Кроме того, со стороны толпы журналистов застрекотали затворы фотоаппаратов. Ну да, на фоне парочки спортивных теток, чьи фигуры больше напоминали сушеную доску, она выглядела как модель с обложки… После чего я и сам скинул с себя вещи, надетые для утепления.

– А куда это все девать? – Моя любовь растерянно оглянулась. Я протянул руки и взял у нее куртку со штанами.

– Давай отнесу к обочине. Видишь – все туда скидывают.

– Но это как-то…

– Да не волнуйся, – улыбнулся я, – все предусмотрено. Недаром же тут все были одеты как бомжи. Именно для того, чтобы перед стартом все выбросить. Видишь, какие завалы старого шмотья на обочинах? Городские службы потом все уберут. Ну, что местные бомжи не расхватают…