Однажды в Марчелике

Мигель думал о том, что он ловкий, смелый и меткий — и если бы знал, где у механизма слабая точка, то точно бы сумел сломать его одним выстрелом.

Бенедикт же думал о том, что испытывать удовольствие по выталкиванию из собственного организма пуль ему очень не хочется, но Пелла — красивая, жалко, если её убьют.

Иоганн думал о марчельских колбасках и выпивке. То ли прощался, то ли надеялся на новую встречу.

Что уж там, каждый из касадоров о чём-нибудь думал в эти долгие минуты молчания. Хотя вот Дан, как сказали бы многие его знакомые, точно ни о чём не думал. Но позволим себе не согласиться с этим утверждением!.. А также с тем, что Дан лишён такого полезного органа, как мозг. На самом деле, Дан думать умел — и думал почти постоянно.

И в сложившейся ситуации именно его мысли представляли самый большой интерес…

А чтобы узнать, о чём думает Дан, надо сначала заглянуть ему в черепную коробку. Для этого надо раздвинуть длинные волосы, пройти сквозь кожу, обойти одну из пластин из бронированного пластика… Да, у Дана на черепе такие имеются. Их поставили ему в четыре года (и должны были в четырнадцать поменять, но не сложилось). А вот за ними как раз и будет кость… Ещё кость… И — нет! — все ещё кость. А вот теперь и мозг, фривольно плавающий в ликворе!

Вопреки распространённому мнению, что у Дана головная кость плавно переходит в позвоночник, это, конечно же, не совсем так.

Внутри его черепной коробки плавает вполне себе нормальный человеческий мозг объёмом от 1250 до 1600 кубических сантиметров (точнее можно узнать в его медицинской карточке). Нормальных, привычных всем сантиметров. Здесь, на Эрфе, сантиметры и миллиметры несколько иные — поскольку вычисляли их из длины меридиана, а он чуть короче земного.

Но вернёмся к мозгу Дана. И его мыслям, которые, при наличии такого мозга, просто обязаны были быть:

«Дукас — это ворованная начинка Палладия-2349-10-3. Значит, в него намертво вшиты три классических закона робототехники. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред. Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек — кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону. Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам. Любая попытка взлома ядра искусственного мозга приводит к уничтожению этого самого ядра. Поэтому американцы и не смогли развивать украденную модель… Но вот же стоит, гад — и целится в нас, в людей… — Дан прикрыл глаза, молясь, чтобы Пелла не упала в обморок. — Как можно было обойти запрет?».

Спустя секунду ответ нашёлся сам. В сказанном пузатым американцем, в ответах робота…

«Что же ты с ним сделал? Ну конечно!.. — Дан с трудом удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. — «Targets» — цели, и именно так и воспринимает нас робот. «Shoot at everything that moves» — стреляй во всё

, что движется. Именно так: «всё». Не во «всех», а во «всё»! Робот и не думает нарушать три закона! Он просто не видит перед собой людей!».

Перед глазами Старгана, на старом, бледном, напылённом на роговицу глаза экране появилась схема блоков интеллектуальной составляющей робота.

«Что же там можно было поломать-то? Зрительный образ человека? Нет! — Дан решительно отмёл такое нелепое предположение. — Эта консерва тогда бы тыкалась во все углы. Там же всё слито в единый алгоритм распознавания. Что-то в логическом блоке? А что? Что отличает местных от землян?.. Ну само собой!.. Ой, как рискованно… Мама, папа, простите, но придётся подставиться…».

— Никому ничего не делать! — приказал друзьям Старган. — Стойте и не шевелитесь! Попробую его заговорить…

— Дан, ты о чём?! — зашипел Мигель.

— Стойте! Тихо! — глава вадсомада вздохнул и заговорил. — Robot, chelovek v opasnosty!

К вящему удивлению касадоров, странные и совершенно непонятные слова Дана неожиданно вызвали реакцию со стороны механизма. Тот пошевелился, выпустил из себя тонкую металлическую палочку, раскрывшуюся, как цветок, в странной формы бутон — и принялся ей бешено вращать.

— Ludej ne obnaruzheno! — наконец, заявил робот. — Signatury chipovotsutstvujut!

Дан с некоторым облегчением выдохнул. И даже мысленно похвалил себя. Роботу и в самом деле сломали логический блок, заставив интерпретировать человека только по сигнатуре чипа. В этом имелась одна большая опасность — детям до шести лет не вшивают чипы. Самое раннее — в четыре года, как ему самому. А, значит, все дети могут оказаться целями. Но если робот не находится на Земле (или вообще не покидает корабль), то и беспокоиться не о чем. Вроде бы…