Однажды в Марчелике

Группа сборщиков и в самом деле стояла наизготовку. У каждого сборщика было по два толстых деревянных щита на боках и по три верёвочных «хвоста» с крюками, которыми им предстояло цеплять роллфельды.

— Ну, живей, касадоры! Солнце ещё высоко! — заорал глава группы.

— Бернар, бабе своей нукать будешь! — добродушно отшутился Старик. — Дан, займи башню и следи за окрестностями. Пётр, Вульф, вы идёте со мной.

Вместе с ним два молодых касадора пристроились к сборщикам, и через пару мгновений вся группа устремилась к краю стада. Собственно, вся задача группы и состояла в том, чтобы добежать до стада, прицепить на каждый крюк по роллфельду — и так же быстро чесать назад, под прикрытие фургонов. Задача тех, кто шёл с группой — прикрыть в случае появления опасности со стороны стада. Задача Дана была обнаружить стрелка, который попытается стрелять издалека.

И таковых он, конечно же, сразу обнаружил. В количестве трёх человек. Касадоры в запылённых плащах выскочили в паре сотен метров от отряда сборщиков, поднимая ружья, но Дан успел раньше. Винтовка толкнула плечо, посылая свинцовый гостинец к цели — и один из вражеских бойцов осел на землю. А два других, естественно, пальнули уже не в сборщиков, а в Дана.

Со стороны фургонов ухнул ещё один выстрел: Иоганн решил пострелять из «томаса». Второй вражеский касадор упал на землю. Не умер, но громко заорал, держась за руку. Его приятель не стал дожидаться своей пули: отступая, он потянул за собой и раненого товарища, и труп. А затем скрылся за пригорком, пока стрелки перезаряжались.

Группа сборщиков успела достигнуть стада, прицепила к крюкам груз и быстро рванула назад. Старик с Петром и Вульфом даже не пытались стрелять по дальним целям: для револьверов такое расстояние было слишком большим. Впрочем, для винтовки Дана оно тоже было великовато — можно сказать, чудом попал. «Томас» Иоганна был на порядок точнее, но и тот промахнулся. Но тут уж как в картах — либо прёт, либо не прёт. Вот Дану обычно пёрло.

Сбор продолжался до тех пор, пока сумерки не укутали мир. И только когда последние роллфельды были обобраны и отпущены на волю ветра, все работы были прекращены. Подхватив шары из веток и красноватых листьев, ветер азартно понёс их в сторону от каменистой подковы.

Вечером начиналось время подсчётов. Сколько собрано, сколько потрачено, сколько будет получено. Дан на подсчёты пойти не смог — настало его время дежурства на башне. Зато он давно умел по тону голосов определять, какая добыча им досталась. И сейчас, сидя на башне и вглядываясь в темноту, с удовлетворением отметил, что голоса радостные и полны энтузиазма. Значит, добыча была хорошей.

Выстрел разорвал ночную тишину, и Дан обернулся на звук. Стреляли чуть в стороне. В том секторе, что не был виден с его позиции. А потом раздались ещё выстрелы…

— Напали! Напали! — крики дозорных и ответная пальба прервали приятный процесс подсчёта прибыли.

Время для нападения выбрали отлично. Огромный Гробрудер ещё не вышел из-за горизонта, и ночь освещалась только светом далёких звёзд. А этого явно было недостаточно, чтобы уверенно видеть нападавших. Те же, в свою очередь, могли подкрасться совсем близко.

Дан увидел в своём секторе какое-то шевеление, вскинул ружьё и пальнул. Пуля взбила фонтанчик пыли, попав в землю, но от выстрела кто-то явно отшатнулся в темноте. Дан дёрнул затвором, стараясь не забыть место и направление, куда он стрелял. А потом быстро вставил новый патрон, вскинул винтовку и пальнул снова.

В ответ прилетел крик боли и тревожное восклицание:

— А! Больно!

— Тихо, парень! Тихо!..

Услышав голоса, тут же подключились касадоры, охранявшие периметр, и принялись стрелять на звук. Вскоре всё стихло. Не кричал больше раненый, не пытался его успокоить более опытный касадор. А бой в стороне разгорался всё сильнее. Там явно пытались устроить серьёзный прорыв.

Дан отвлёкся от слежки за своим направлением и тревожно обвёл взглядом пространство между фургонами. В таких ночных вылазках иногда обнаруживались умельцы подкрасться в темноте.

Конечно, там, внизу, полно женщин, детей и сборщиков. Однако они все нонкомбатанты — до тех пор, пока не начали помогать одной из сторон. Стоит им крикнуть или предупредить своих сыновей, мужей и отцов, как нападающие получат право по ним стрелять. Однако пока женщины и дети молчат — трогать их не будут даже бойцы вадсомадов. Потому что никто не хочет встречаться с обозлёнными мстителями. Хотя и тут, естественно, бывали исключения…

Однако в этот раз диверсантов не было. Зато едва Дан вернул взгляд к своему направлению, то сразу понял, что атаковать будут, как минимум, с двух сторон. Чей-то выстрел сбил с его головы шляпу, слегка пошевелив волосы на голове. Дан машинально пригнулся и пальнул в ответ, выцелив какой-то тёмный силуэт. Силуэт ушёл с траектории в последний момент, а потом в мешки с песком впились сразу несколько пуль.

Молодой касадор отставил ружьё, скрываясь в укрытии, и вытащил револьвер. Их у него было три: не для того, чтобы палить с двух рук, а чтобы заряжать пореже.