Однажды в Марчелике

— Могила не вылечит дурака, а просто станет могилой дурака, — старый касадор усмехнулся. — Не успели приехать, а кровь уже полилась…

— Она и так польётся в ближайшее время, — Дан хлестнул поводьями, заставляя четверых воллов подтянуться к фургону впереди. — Часом раньше, часом позже… Какая разница?

— Разница в количестве пролитой крови, малыш! — заметил Старик. — Сейчас эти обидятся, поскачут к своим, соберут против нас коалицию и пойдут войной. А могли бы ещё пару дней собираться…

— А могли и пристрелить кого-то из наших! — Дан, конечно, любил Старика, но часто не разделял его вопиющего миролюбия. — И что, их взять и отпустить?

— Вот потому я и назвал его сучонком, — пояснил пожилой касадор. — Он своё дело сделал: хоть и сдох в конце, а кровь-то уже пролилась…

Змея фургонов втянулась в Подкову Сборщика, приближаясь к стаду.

Фургон касадора — это его дом. Каждый фургон составляет в длину около пяти-шести метров и снабжён огромными колёсами, чтобы легко проходить по бездорожью. Его кузов, стены и крышу делают из толстого тростника, растущего далеко на севере, где есть тропические леса. Лёгкий, очень прочный после высыхания, тростник напоминает бамбук из Старого Эдема, но выигрывает у него по всем параметрам. Фургон из любого другого материала был бы слишком тяжёлым. Значит, пришлось бы запрягать в него больше воллов. А чем их здесь кормить прикажете?

Фургон — это пропуск в мир центральной Марчелики. Без него здесь путешествовать не стоит. Здесь Эрфу так припекает солнце, поднявшееся в зенит, что переждать этот кошмар можно лишь в фургоне.

Или в доме, что ещё хранит утреннюю прохладу. Но дом никуда не поедет — он будет стоять, привлекая внимание местной агрессивной фауны. А вот фургон — почти неуловим, постоянно находится в движении, а ещё забит полезным барахлом и запасом патронов. Последнее, кстати, особенно важно в этих краях…

Потеря фургона — это катастрофа. Тростник для него стоит таких денег, что не каждый касадор осилит. Забрать чужой фургон — не менее опасно, чем ограбить банк. Нет, даже опаснее, на самом деле! Потому что банк лишается только денег, а касадор без фургона — жизни. И неважно, состоит ли этот касадор в номаде или вадсомаде — в любом случае, месть за похищение фургона будет жестокой.

Фургон Дана и Старика был сравнительно небольшим. У Старика имущества было мало: он вышел из возраста рьяного накопления богатств, а потому хранил лишь самое дорогое и самое нужное. А Дан ещё этим самым имуществом не оброс — слишком молод был. Поэтому их фургон был всего в четыре с половиной метра длиной.

И, тем не менее, для того, чтобы им управлять, требовался немалый навык. На управлении фургоном и вынужден был сосредоточиться Дан, державший вожжи. А посему победа в словесном поединке осталась за Стариком.

Дана, в принципе, интересовало лишь то, когда Рональд уже отдаст приказ разбивать лагерь. И тогда он с чувством выполненного долга (и с пониманием, что их со Стариком дом цел и невредим), наконец, поставит фургон на положенное место в построении.

Будто услышав его мысли, Айвери, ехавший чуть в стороне на своём волле, поднял руку и ткнул в ту точку, где вскоре будет центр лагеря. Его брат Стивен направил туда командирский фургон, а остальные дома на колёсах принялись занимать свои места вокруг.

Любой номад — это хорошо отлаженный механизм. Когда разворачивается лагерь, каждый знает, что ему делать в тот или иной момент. И даже у каждого фургона есть своё место в лагере. Одни из них встанут кругом, укреплённой стенкой наружу — и станут внешней защитой, откинув специальные панели, которые прикрывают колёса и пространство под дном кузова.

Другие фургоны останутся в центре, раскрывая панели крыш и обеспечивая прикрытие с воздуха. Третьи фургоны, как опорные пункты — или как башни крепости — будут расположены в ключевых местах лагеря.

Вот фургон Дана и Старика — это башня. Он и без того высокий, так ещё и имеет надстройку сверху, где дополнительным укреплением станут мешки с песком. Вообще мешки с песком будут повсюду: ими затыкают любые дыры в обороне, возводят брустверы, обезопашивают переходы. Песок с собой не возят — его и так вокруг полным-полно.

Стоило каждому фургону занять своё место, как на землю посыпались, как горох, вездесущие мальчишки. Вот они-то и начали наполнять мешки песком. Дан тоже когда-то этим занимался… Предметом его особой гордости, кстати, была способность тащить целый мешок в одну харю.

Женщины номада кинулись раскрывать тканевые навесы в центре, где вскоре будет оборудована кухня и помывочная. Несколько сборщиков с лопатами резво устремились к месту, где был старый колодец. Его требовалось раскопать, почистить и привести в порядок.

Дан подогнал фургон к внутренней стене, заставляя возмущённо ревущих воллов пятиться задом, а потом заблокировал передние колёса и спрыгнул на землю. Ему ещё предстояло поймать пару пацанов, что наполнят их со Стариком мешки. Сам Старик принялся снимать тяжёлые ставни с окон, чтобы поставить их навесом над защитной надстройкой на крыше.