Однажды в полночь

Ее черные вьющиеся волосы были в беспорядке. Огромные карие глаза сияли. Как можно в чем-то отказать таким глазам? Это было бы несправедливо.

Томми изо всех сил старалась скрыть улыбку.

– Пожалуйста, мистер Френд. Я сказала ей, что у всех храбрецов имеются шрамы. У нее самой наверняка появится один на лбу.

– О, у меня есть шрамы. Есть из чего выбрать, – увильнул от прямого ответа Джонатан.

– Покажите. Самый главный, – попросила Салли.

– Самый главный? – Джонатан вздохнул. – Ладно. – Он скинул сюртук, расстегнул манжеты и, закатав рукав, стал рядом с ней на колени.

У него на предплечье багровел след от удара кинжалом. Он получил его, когда недавно вмешался в драку, чтобы спасти жизнь одному человеку.

– Пока это еще не шрам, Салли. Но скоро он тут появится, и довольно большой. На джентльмена напали несколько разбойников возле… – Джонатан заменил «игорный дом» на слово «лавка», – и мне пришлось вмешаться, чтобы помочь ему. Меня слегка порезали кинжалом, но все хорошие люди оказались в безопасности.

Что подразумевало, что плохие люди не ушли от возмездия. Резерфорд, погруженный в глубокий сон на полу, всхрапнул и перевернулся набок.

– Он спит, – успокоил Джонатан девочку. И та приняла его объяснение как нечто само собой разумеющееся.

– Ох! – Салли с восхищением разглядывала шрам. Рассказ же о стычке явно не произвел на нее никакого впечатления. – Болит?

– Не очень. А вот этот синяк видишь? Я получил заодно и его, и он тоже скоро пропадет. – Джонатан дотронулся до начавшей рассасываться бледно-фиолетовой отметины под глазом. Той самой, что дала повод герцогу Грейфолку отнестись к нему, как к уличному хулигану.

Томми наблюдала за ними обоими. И когда Джонатан взглянул на нее, то увидел, с каким простодушным вниманием она разглядывает его, скрывая ликование.

– Значит, вы вмешались, мистер Редмонд, когда увидели, что люди творят что-то нехорошее?

– Разве я мог не вмешаться?

– Вы всегда так поступаете? И сегодня в моем случае поступили по привычке?

– Я бы не сказал, что у меня есть такая привычка… – Он замолчал.

И вспомнил про Клауса Либмана. Потом про уличного торговца и про мальчишку-вора. Вспомнил, как Томми подала ему свой носовой платок. А еще про таинственного джентльмена при входе в игорное заведение, которого Джонатан защитил от вооруженных кинжалами головорезов и который, пошатываясь, в бессознательном состоянии от ужаса, удалился в ночь, прижимая к кровоточившей ране носовой платок Джонатана и бормоча слова признательности.

А потом, конечно, про сегодняшний день, когда он уже был готов пойти на убийство ради женщины, которая сейчас стояла перед ним.

– Разумеется, не каждый удостаивается такой чести, мистер Редмонд. У вас просто не было выбора.

– У меня не было выбора, – повторил Джонатан с мрачной покорностью.

Томми особо это отметила.

Это было не одно и то же, однако Джонатан не собирался спорить с ней сейчас. Кроме того, она ловко воспользовалась этой чертой его характера, чтобы добиться от него помощи. Он даже испытал при этом какое-то извращенное удовольствие и уныло улыбнулся.

Джонатан вздохнул. То, чем она занималась, было настоящим безумием. Сплошным беззаконием, полным опасности. И одновременно великим и героическим делом.

Это пугало до чертиков.

И если честно, Джонатану уже было страшно.

Сохрани его, Боже, от женщин, полных разных сложностей!

Томми это не сойдет с рук просто так. Ее обязательно поймают. Это лишь вопрос времени.

В знак протеста все мускулы его тела напряглись. Нет! Нет! Нет! Он не собирался становиться ангелом-хранителем Томми де Баллестерос. Вот, например, леди Грейс Уэрдингтон. Ей никогда не потребуется защита от чокнутого доктора. На секунду Джонатан отвлекся, вспомнив ее безмятежную, предсказуемую, изысканную и белокурую красоту.

Ладно, он потребует, чтобы Томми рассказала ему все. И винить надо лишь самого себя.

Джонатан снова вздохнул.

– У вас найдется чай?

Пусть мало что можно решить за чашкой чая.

– Найдется, только не очень хороший, – предупредила Томми.

– Когда ваши инвестиции принесут прибыль, у вас будет прекрасный чай.

Лицо у нее осветилось.

– О, так ваш план сдвинулся с места?

– Я продал жемчуг «Эксалл-и-Морроу», только что встретился с Клаусом, а потом отправлюсь к мистеру Виндхэму, который сделает эскизы для печатной формы. Нам нужно в течение месяца и подготовить формы, и напечатать колоды. Предсказываю, что довольно скоро вы вернете свои вложения плюс еще кое-что.

Томми весело засмеялась и запрыгала на месте, и это безумно понравилось Джонатану, и не только потому, что она разделяла его радость от возможности заработать денег. Ее лицо озарялось светом, когда она искренне улыбалась. Ее улыбка сияла, как солнце в зените.

– А вот и чай! – Томми резко развернулась к полке с чашками и взяла одну из них.