Однажды в СССР

Слово тут же подхватил самый авторитетный член компании – третьекурсник Вова Садальский. Стоя у раскрытого бара спиной к двери с четырёхгранной бутылкой бифитера в руках, он многозначительно поведал, что джин-тоник гораздо приятнее на вкус, что важно для девочек и быстрее оказывает эффект благодаря пузырькам углекислого газа. Слава делал Вове страшные глаза, но тот, упиваясь собственной опытностью, не замечал ни страшных глаз, ни вошедшей Кати и продолжал тираду, суть которой сводилась к тому, что от джин-тоника девочки быстрее окосеют, а тогда уж можно и на водку переходить.

Тут Вова наконец повернулся, увидел Катю, осёкся и замолчал. Растерянно молчали и все остальные находившиеся в комнате парни. Катя, осознав, что она невольно стала носителем страшной мужской тайны, будучи при этом девочкой неглупой и очень трезвой для своего возраста, легко рассмеялась и сказала мальчикам, что она их не заложит, могут не волноваться. Все облегчённо выдохнули и с готовностью приняли Катю в мужскую компанию – как «своего парня».

Она многим нравилась, знала это и наслаждалась своим положением. Ей не нужно было прилагать особых усилий, чтобы всегда быть в центре внимания и событий. Одни мальчики в её присутствии становились словоохотливыми и напыщенными, козыряли реальными и мнимыми достоинствами, всячески подчёркивая свою значимость, другие робели и мучительно молчали, но и те и другие с готовностью бросались выполнять все её пожелания и прихоти. Впрочем, она не злоупотребляла таким положением вещей. Ей просто нравилось кокетничать, проверяя свои возможности и их границы, примерять мальчиков, как новые туфли, при этом не испытывая сколь-нибудь сильных чувств.

Её строгая и властная мама никогда всерьёз не работала, занимаясь воспитанием единственного чада. Она с раннего возраста наполняла жизнь дочери совершенно необходимыми, по её мнению, вещами – от спорта и музыки до литературы и танцев, втайне надеясь, что ребёнок хоть где-то да проявит недюжинные способности и сразу застолбит себе место под солнцем. Девочка старательно пыталась соответствовать материнским ожиданиям, но способности оказались хоть и неплохими, но не выдающимися. Мать раз за разом испытывала разочарование, а ребёнок, вначале по-детски доверчиво ища материнской любви и поддержки, взамен неизменно натыкался на сухую сдержанность в воспитательных целях и со временем научился с этим жить.

На самом деле матерью руководила не столько забота о счастье дочери, которую она неустанно провозглашала, объясняя тем самым собственную жёсткость и бескомпромиссность, сколько бессознательная попытка удовлетворения собственных нереализованных амбиций. Результат получился интересный, но вряд ли тот, на который мать рассчитывала. Следует заметить, что девочка унаследовала сильный характер в энном поколении, поэтому стоически перенесла эксперимент по выращиванию из себя вундеркинда и даже научилась хорошо организовывать своё время, чётко выбирать приоритеты и много работать для достижения результата. Вот только где-то в процессе этого образцово-показательного пути была утеряна одна исконно женская черта, а именно способность безоглядно, искренне и слепо любить, порой ничего не требуя взамен. Впрочем, по жизни от этой способности подчас одни неприятности, поэтому открой ей кто-нибудь эту маленькую тайну – ещё неизвестно, расстроилась бы она или порадовалась.