Одним словом. Книга для тех, кто хочет придумать хорошее название

Кукушка (рус.) — kukulka (пол.) — kukacka (чеш.) — coucou (фр.) — cuculo (итал.) — сuсо (исп.) — сuсо (португ.) — сuc (рум.) — cuculus (лат.) — kaki (фин.) — kagu (эст.) — kakuk (венг.) — куку (марийский) — кикы (удм.) — guguk (турец.) — куке (татар.) — кокук (башк.) — какку (узб.) — кцкцк (каз.) — кццк (хакас.) — кукук (чуваш.) — гуту (азерб.) — kukuk (кирг.) — гугули (груз.) — cuckoo (англ.) — koekoek (гол.) — kuckuck (нем.).

Ворона (рус.) — wrona (пол.) — врана (болг.) — варона (белорус.) — corneja (португ) — corvus (лат.) — varis (фин.) — vares (эст.) — varju (венг.) — варака (мордов.) — корак (мар.) — kargasi (турец.) — карга (татар., башк., узб., кирг.) — хара (хакас.) — курак (чуваш.) — гара (азерб.) — гарга (туркм.) — krage (дат.) — kraka (швед.) — krake (норв.) — kraka (исланд.) — crow (англ.) — kraai (гол.) — krahe (нем.).

Кстати, иногда можно встретить такое объяснение происхождения слова ворона — что якобы оно берет начало от вора (вороны, как известно, вороваты). Да и резкий гортанный крик этих птиц не очень приятен уху. Думается, верна обратная история: звукоподражания вар и кар привели к производным глаголам

врать и красть, а также к вору.

Звуки, призванные отпугивать, также похожи у разных народов. Русско-белорусско-болгарско-туркмено-арабский кыш перекликается с финским хуш, азербайджанским киш, американо-ирландским хаш,

английским шаш, литовским штиш, немецким кш. Отпугивающую функцию, по всей видимости, несет звук [ш] (об этом подробнее чуть ниже).

Вероятно, человеческая речь на этапе становления была наполнена идеофонами. На это указывают не только наблюдения за речью младенцев, но и научные исследования, например звуковая микроскопия венгерского музыковеда и орнитолога Петера Секе[14]. Можно предположить, что современная речь родилась из вокативов, связанных с охотой и необходимостью коммуникации с первыми одомашненными животными[15]. В процессе эволюционного усложнения речи слова видоизменялись, расставаясь с первоначальным смыслом, — и постепенно их звукоподражательная природа затуманивалась.

Ключевая особенность звукоподражательных слов заключается в том, что они, соприкасаясь с памятью о первобытном опыте, заряжены чувствами и поэтому интересны для нейминга. Проще говоря, идеофоны — превосходное средство непосредственной передачи эмоций. Просто сравните.

Упал в воду — бултыхнулся.

Засмеялся — расхохотался.

Был со мной резок — зарычал на меня.

Напророчил беду — накаркал.

Уходи! — Кыш!

Отметим два направления идеофонического нейминга: звукоподражательное и звукоизобразительное.

С первым в целом все понятно: название обыгрывает характерный звук товара. Рекомендую особо взять на заметку идеофоны с аллитерацией: пинг-понг, хула-хуп, чупа-чупс, флип-флоп — немеркнущая классика жанра, эти примеры у всех на слуху. Из новых ономатопов с аллитерацией отметим tutu.ru. Есть и вполне выразительные образцы без аллитерации.

Woosh — горнолыжное снаряжение

Meow — косметика

Crunch — шоколадные батончики

«Хрумпель» — легкие хрустящие закуски

Некоторые известные названия изначально не были звукоподражательными, однако их звуковая форма настолько хорошо подошла товару, что со временем и они стали считаться идеофонами.