Одно небо на двоих

Вирджиния прижалась сильнее к Саиду, слушая его рассказ про звезды. Он показывал пальцем созвездия, но ее внимание было рассеянным. Низкий голос с арабским акцентом, запах с нотками кардамона— гипнотизировали, завораживали, заставляли прерывать его рассказ поцелуями.

— Для меня все звезды одинаковы.

— Это я уже заметил.

Они смеялись, пытаясь визуально соединить одной линией несколько звезд сразу, но мало что получалось, их пальцы переплетались, а губы снова встречались.

— Скажи, что ты любишь меня.

— Я люблю тебя, Хайяти.

Хотелось слушать бесконечно. Записать на диктофон, поставить на повтор и слушать с утра до ночи. Но даже так будет мало. Хотелось еще чаще.

— И я люблю тебя.

Он целовал ее, нежно пальцами перебирая локоны волос и ощущая их мягкость. Яхта монотонно покачивалась на волнах, успокаивала и манила в сон. Как бы хотелось уснуть, проснуться завтра и все так же касаться эту девушку. Но, видимо, жизнь не на столько проста как кажется:

— Вирджиния, — его тихий шепот долетел до ее слуха, она перевела взгляд на Саида и пальцами провела по его щеке, по губам, он тут же поцеловал ее пальцы, слегка приподнявшись на локте. — Я хочу, чтобы ты кое — что услышала от меня лично, а не от шушуканья работников аэропорта.

Она молча смотрела на него, понимая к чему он клонит. К своей помолвке. Не трудно догадаться об этом— его рука сильнее сжали ее пальца.

— Тебе не надо ничего говорить, Саид. Я все понимаю. Ты женишься не по своей воле, ты скован цепями с авиакомпанией и тебе надо думать о своих людях. Иначе твой отец рассвирепеет в край и начнет их увольнять, а с тебя снимет погоны, навсегда лишая права летать.

Я все это знаю.

Она мудрая девушка. Сейчас она понимала его без его слов, но промолчать он не мог:

— Я не могу идти против воли отца, Хайяти. Но я не намерен тебя терять…

Она не дала ему договорить, целуя в губы, заставляя молчать.

Больно. От слов, от правды, от этой жизни. Поцелуй тоже был с нотками боли. Но она сильная и будет терпеть.

— Два месяца, Вирджиния, — он оторвался от ее губ и тоже стало больно, — за это время можно что — нибудь придумать.

— Время покажет, Саид, — она вновь коснулась их, ощущая теплоту.

Она бежала от правды, от будущего, которое уже прекрасно себе представляла: и оно было без него. Но именно сейчас хотелось целовать и чувствовать его поцелуи. И его пальцы, которые нежно коснулись ее плеча и провели по руке, заставляя кожу покрываться мурашками. И улыбнуться… Чтобы скрыть боль…

— Послезавтра у меня помолвка, — эти слова резанули слух, — потом праздник в честь будущего слияния авиакомпаний. Приглашены все пилоты. Не приходи, Хайяти, я не хочу видеть твою грусть.

Сердце сжалось от его слов, и она вновь коснулась его лица, потом губ, всматривалась в глаза, пыталась насмотреться вдоволь. За что Бог так наказал ее?

— Если тебе от этого будет легче, то меня там не будет.

Завтра у нее рейс целый день, это отвлечет от мыслей, а послезавтра, пожалуй, она отвлечется магазинами. Возможно, пригласит Милену. Они сядут в уютном кафе за чашечкой черного кофе, улыбнутся друг другу. И при этом улыбка Милены выдаст сочувствие. Нет, она пойдет одна. Без знакомых. Затеряется среди чужих людей в толпе.

Они еще долго лежали на палубе, всматриваясь в темное небо.

Темное, бесконечное, наполненное звездами. Не хотелось думать о времени. Но всему наступает конец.

— Интересно, как я попаду домой? — Вирджиния улыбнулась и пожала плечами, — я почти раздета и у меня нет ключей.

Саид встал и протянул ей руку. Девушка ухватилась за нее, получая помощь:

— Я довезу тебя до Дубай — Марины, но ключей у меня тоже нет.

Они есть у Кристиана, который уже скорее всего, оборвал телефон.

Но увы, тот был выключен, и на секунду Вирджинии стало страшно. В мыслях она начала перебирать самые разнообразные причины своего побега. Но сначала лучше позвонить.

Он взял трубку сразу, сначала возмутившись, но потом выдохнул— с сестрой все в порядке. Но лучше выпороть ее за долгое отсутствие и молчание. И конечно он ничего не скажет родителям, оберегая их нервы.

Саид довез ее до пристани, которая находилась почти возле дома, и Вирджиния вышла на берег. Их пальцы разжались…

Ступая босиком по асфальту, не ощущая неприятного покалывания от мелких камушков, она направилась к дому. Крис открыл дверь впуская ее, и Вирджиния быстро прошмыгнула внутрь квартиры, сжимая в руках коробку, обтянутую голубым бархатом. Ожерелье она сняла, пряча его внутрь. Пряча все свои чувства туда же.

— Слава богу! — прикрикнул Кристиан, — ты с ума сошла? Где тебя носило? Позвонить было сложно?

— Что ты кричишь, ведь я же вернулась.

— Три часа назад я об этом не знал! Ты исчезла, твой телефон выключен! Что мне думать? Может, мама права в том, что ты сделала глупость уйдя от Мэта. Раньше за тебя не приходилось переживать!

Она удивленно взглянула на него и молча прошла мимо. Пусть кричит. Она бы тоже ответила криком, но в какой — то степени Крис был прав. Он просто переживает.

— Все хорошо, переживать не стоит.