Одноглазый дом

– Что, прости?

– Твоя история о приюте… – Флори запнулась, а потом все-таки продолжила: – Не хочу, чтобы Офелия столкнулась с жизнью в приюте. Когда родителей не стало, нас отправили в приют. Я не работала, да и в тот момент не могла заботиться о ком-то – мне самой требовалась помощь. Но в приюте я осознала, какая судьба нас ждет, и нашла в себе силы бороться. Нельзя быть слабым, если хочешь защитить кого-то.

– Ты отлично справляешься, Флори.

Его ладонь мягко накрыла ее руку. От прикосновения она вздрогнула и отстранилась. Странное чувство – уже знакомое, но все еще пугающее, затянулось в груди до того прочным узлом, что стало трудно дышать. «Нет-нет, только без слез!» – она вскочила с кресла, чтобы убежать, спрятаться, успокоиться.

Чашка с недопитым чаем, управляемая случайным взмахом руки, соскользнула со стола и разбилась. Флори ахнула, поняв, что натворила, и тут же бросилась собирать осколки. Фарфор раскололся на мелкие острые части – об одну из них она поранилась и приложила палец к губам. Когда она нервничала, то становилась жутко неуклюжей.

Дарт склонился над ней и взволнованно спросил:

– Больно?

Она неосознанно кивнула в ответ. Дарт поспешил за йодом, а когда вернулся, обнаружил Флори рыдающей на полу.

– Э-э-эй, – протянул он и присел рядом. – Так больно? Дай гляну, может, осколок попал под кожу.

Флори мотнула головой и едва смогла выговорить сквозь всхлипы:

– Просто… я… давно не признавалась, что мне больно.

Дарт ничего не сказал и обнял ее за плечо – осторожно, будто боялся, что она распадется на осколки от одного прикосновения.

– Я хотела уберечь Офелию от всего плохого, но не справляюсь. Сколько бы ни пыталась, я не могу быть такой сильной, как должна.

– Ты не должна, – спокойно сказал он. Ни жалости, ни наигранного сочувствия. – Ты можешь плакать сколько захочешь. У нас еще уйма времени.

Флори утерла слезы кружевным краем салфетки, которую подал Дарт, и, оправдывая свой срыв обстоятельствами, подытожила:

– У нас нет семьи. Дома. А теперь и работы.

Она случайно обронила то, о чем не решалась сказать со дня, когда госпожа Прилс выгнала ее с позором. Флори не хотела признаваться, что потеряла основной заработок, чтобы избежать объяснений, однако Дарт не стал спрашивать, как так вышло. Они сидели на полу перед лужей чая, в которой, будто льдинки, плавали белые осколки, и слушали навязчивое тиканье часов. Казалось, молчание длилось так долго, что Флори отвыкла от звучания голоса.

– Безлюди дают нам шанс, – сказал Дарт и крепче сжал ее плечо. – Когда я попал к безлюдю, у меня тоже не было ни семьи, ни дома, ни денег. Он спас меня, а спустя десять лет согласился помочь вам. Поверь, вы можете положиться на нас. Да, времена сейчас непростые, но мы справимся…

– Спасибо, – она слабо улыбнулась, – но так не может продолжаться вечно.

– А я не хочу это прекращать.

– Расследование? – уточнила Флори с горькой усмешкой.

– Нет.

Он подался вперед, сокращая расстояние между ними, и оказался так близко, что Флори ощутила тот самый запах, сопровождающий Дарта, – свежий и острый. Она испытала странное чувство: тело покрылось мурашками, дыхание перехватило, как если бы она провалилась сквозь лед в холодную воду.

– Я не хочу тебя отпускать, – проговорил он тихо, и что-то изменилось в нем: во взгляде, голосе и даже касании руки, лежащей на плече Флори. В ответ ее сердце затарахтело с частотой часового механизма.

Тик-так, тик-так… Время движется ради соприкосновения стрелок.

Случайный разговор освободил в них самые глубинные чувства. Им хотелось скрепить признания чем-то более личным и честным. Они потянулись друг к другу и соприкоснулись губами – вначале неловко, осторожно. Замерли на мгновение, словно осознавая, что происходит, но, даже осознав, не остановили это.

Тик-так, тик-так… Бам! Это часы или сердце?

Флори вздрогнула и отстранилась. Что-то произошло. Она захлопала глазами, пытаясь вернуть ясность ума, но головокружение мешало сосредоточиться.

– Это просто дверь, – успокоил Дарт и снова потянулся к ней. Его пальцы поймали воздух. Флори уже вскочила, потому что поняла: кто-то был здесь и видел их.

– Фе, – рассеянно пробормотала она и бросилась за ней. Флори не увидела сестру, а скорее почувствовала. Ее будто обожгло изнутри. Это было не приятное тепло от чая, не волнующий жар, возникающий от прикосновений Дарта, а бурлящий шар, застрявший между ребер.

Флори побежала по коридору, совсем не разбирая, куда направляется. Она была так взволнована, что действовала по наитию. Внезапно ее остановил оклик. Обернувшись, Флори увидела Бильяну: с удивленным видом она стояла в другом конце коридора.

– Мы здесь. Потерялась?

Флори рассеянно кивнула и проследовала в комнату. Ее встретил треск дров в камине, разведенном недавно, – пламя еще не успело толком разгореться, но воздух уже стал сухим и теплым. На ковре перед камином сидела Офелия: неподвижная фигурка, лица не видно, словно бы маленькая изящная тень, решившая согреться.