Одноглазый дом

– У меня было задание от господина Эверрайна. С недавних пор я прохожу стажировку в качестве переписчицы.

– Переписчицы работают с бумагами, если я не ошибаюсь. – Дождавшись, когда Флори подтвердит это, следящий уколол ее новым вопросом: – Тогда что переписчица делала в Паучьем доме?

– После недавних событий мы усилили контроль за безлюдями и подземными тоннелями, чтобы обеспечить…

– Опустим лишнее, – перебил следящий. – Отвечайте по существу. Что вы делали в Паучьем доме?

– Я проверяла дверь в тоннели.

– Вы назвали только себя: «я проверяла», – повторил следящий и выдержал паузу. – Тогда почему с вами был лютен из Голодного дома?

Вот он – главный вопрос, ради которого Флори не стала прятать ушибы и ссадины под закрытой одеждой, позволив всем глазеть на нее.

– Я стажер и могу допускать ошибки… – сказала она протяжно, будто жалуясь. – Безлюди порой ведут себя агрессивно, в чем вы можете наглядно убедиться. – Она подняла руку в ссадинах. В зале кто-то зашептался. – Недавно мне досталось от безлюдя, и с тех пор Даэртон сопровождает меня на заданиях.

Говоря об этом, она представляла себе фамильный дом, от которого и впрямь пострадала недавно. Пусть официально его не признали безлюдем, но ее показания были отчасти правдивы.

– Не кажется ли вам странным, – продолжал следящий, – что господин домограф отправил с вами не коллегу из конторы, а простого лютена? – Из его уст последнее слово прозвучало как ругательство.

– Господин Эверрайн – прекрасный специалист, и у меня нет причин сомневаться в его решениях, – ответила она.

– Тогда спросим об этом у него самого.

Следящий перевел взгляд в зал, чтобы найти домографа. Стоя к нему спиной, Флори не видела, как Рин поднялся со своего места и с каким выражением лица говорил, но голос его звучал твердо и слегка надменно:

– Паучьему дому не раз выносились предупреждения, безлюдя признали опасным, и я счел необходимым направить со стажером того, кто способен решить сложную ситуацию. Увы, работники моей конторы – клерки и не привыкли иметь дело с проблемными безлюдями.

– Допустим. – Следящий неохотно кивнул и вернулся к Флориане: – И как прошел ваш визит в Паучий дом?

– Нас встретила лютина, мы проверили вход в тоннели, а затем ушли.

– И она была жива, когда вы уходили?

– Да.

– Вы уверены, госпожа Гордер? – Хищные глаза следящего подозрительно сощурились.

– Уверена.

Наверняка следящий не отпустил бы ее так быстро, но рассудитель вовремя перебил его и отправил Флори обратно в зал.

Она заняла свое место и, чувствуя головокружение, вцепилась в край скамьи, чтобы не упасть. Ее руку накрыла крепкая ладонь Рина, и от этого по телу разлилось успокоительное, обволакивающее тепло, но стоило ему прервать прикосновение, и Флори резко возвратилась из фантазий в суровую реальность. Она сидела на неудобной скамье, ее друг висел под потолком, обвиняемый в убийствах, а у трибуны стоял неизвестный человек, рассказывая о недавнем совете, где Дарт обвинил Паучиху в предательстве.

Флори поняла, что настал черед лютенов рассказывать о Дарте, – и первый же из них представил изобличающие факты. Следом вышла женщина, чье лицо скрывалось под черной вуалью. Следящий спросил о Дарте, а она в ответ издала тягостный вздох:

– Он хороший мальчик, хоть и подвержен… психическому расстройству.

– Поясните.

– В отличие от нас он не контролирует свою сущность. Все мы получили от своих безлюдей дар обращаться в другую форму. А Дарт не может управлять им, потому что внутри него – хаос.

Флори подняла растерянный взгляд на Дарта. Он закрыл лицо руками и сидел, нервно раскачиваясь, так что цепи, держащие клетку, подрагивали от его движений.

– Вы считаете подсудимого опасным? – уточнил следящий.

– Не просто считаю. Я воочию видела, каким опасным он может быть, – с печальным вздохом ответила лютина. – Прошло несколько лет, а я все так же хорошо помню, как Дарт набросился на Элберта из Дома иллюзий! Ворвался на совет и напал с кулаками, даже ничего не объяснив. Представляете? Сущее безумство. Мы тогда с трудом разняли их. А потом Элберт пропал – и с тех пор его, бедняжку, никто не видел.

– Он убил мою собаку! – это были первые слова, прозвучавшие от Дарта за судебный процесс. Все разом обратили взоры к потолку, где громыхали цепи клетки. Нетвердо стоя на ногах, Дарт прижался к прутьям решетки и повторил: – Он убил мою собаку.

– Поэтому вы убили Элберта? – спросил следящий.

– Нет. Мы просто подрались.

– И после он случайно пропал. – Следящий вцепился в этот факт мертвой хваткой. – Куда же он подевался?

– Искать пропавших людей ваша задача. – Дарт пожал плечами и с вызовом взглянул на обвинителя. – Я знаю лишь то, что я не убийца.

Глухой неодобрительный ропот прокатился по скамьям, заполненным взволнованными слушателями. Чтобы призвать всех к порядку, рассудителю пришлось встать со своего места и повысить голос. Когда в зале снова наступила тишина – звенящая, напряженная, – следящий продолжил допрос.