Одноглазый дом

На сей раз Флори промолчала, поджав нижнюю губу, и отвернулась. Обиделась. Дарт предпринял попытку извиниться, избрав странный способ: легонько похлопал ее по плечу, и когда Флори бросила гневно-вопрошающий взгляд в ответ, в его руках вдруг возникла нитка, которую он проворно пропустил между пальцами. Судя по цвету, эта нить выбилась из шва ее платья, но все удлинялась и удлинялась: закручивалась петлями, затягивалась узлами благодаря ловким рукам Дарта. Офелия не успела уловить, какую манипуляцию он проделал с нитью, чей длинный хвост в один момент оборвался и упал на колени Флори. Она небрежным жестом смахнула его на пол, демонстрируя, что это ее вовсе не впечатлило.

– У тебя катушка ниток в рукаве.

Дарт скорчил кислую гримасу. Мало того что его быстро разоблачили, так еще и мириться не стали. Увлекшись, Офелия подсела поближе и попросила повторить трюк для нее. Дарт уныло бросил в ответ:

– На твоем платье нет ниток.

В комнате стало на одну обиженную Гордер больше. Возможно, потому Дарт и поспешил сбежать. Ему еще предстояло проверить Голодный дом и уладить кое-какие вопросы, связанные с безлюдем. Это все, что он соизволил сказать, прежде чем провернуть фокус с исчезновением.

На следующее утро Десмонд выставил меловую доску с объявлением и отправил мальчишку-глашатая в Рабочий квартал, чтобы местные знали: сегодня в «Паршивой овце» всем строителям давали бесплатную кружку браги.

Новость быстро разошлась по городу, и уже с раннего утра у таверны стали появляться страждущие: кучка подростков, девица в потрепанном костюме танцовщицы, однорукий старик, – в общем, те, кто совсем не походил на строителей, но уповал на удачу. Здоровяк Бол едва поспевал отгонять их от дверей. Его громкий низкий голос было слышно на кухне, где сестры завтракали.

«Эй, малышня, топайте отсюда!»

«Кларисса, ну какой из тебя строитель? Ты бы хоть танцевальный наряд сняла. Да не здесь, полоумная. Иди проспись!»

«Рыбьи потроха, а ты-то куда! Каждый день тут монеты клянчишь. Чего-чего? Сам собачью будку сколотил? – Басовитый смех. – Дык это не считается. Шагай дальше, хитрюга».

У главной двери Здоровяк Бол продолжал с кем-то спорить. Флориане и Офелии пришлось воспользоваться запасным выходом, чтобы улизнуть из таверны.

Оказавшись на рынке, первым делом они заглянули в овощную лавку, где торговлей заправляла добродушная женщина, похожая на тыкву цветом волос и округлостью фигуры. Флори предложила ей вышитые салфетки для праздничного стола, и фермерша, бросив ящик с морковью, устремилась разглядывать их, хватая белое кружево грязными пальцами.

– Точно такие взял хозяин рынка, – как бы невзначай сказала Флориана. – Обмолвился, что новому дому понравится… Уж не знаю, что и думать.

– Хозяин переезжает? – зацепившись за слово «новый», фермерша призадумалась. – Это вряд ли. Они год назад поселились на Зеленых холмах, уж оттуда грех уезжать.

– Он сказал, что дому понравится, – на сей раз Флори интонацией подчеркнула главные слова, а потом шепотом добавила: – Я подумала, что речь идет о безлюде.

Фермерша ахнула и замерла, словно услышала о чем-то страшном.

– Хранитель с ним, – только и смогла вымолвить она.

Флори воспользовалась ее замешательством и небрежно бросила:

– Вижу, вы удивлены. Неужто слухи до вас не добрались?

– Как же, добрались, – с гордостью сказала фермерша. Местные торговцы давно взяли за правило: чем больше сплетен знаешь, тем лучше работаешь. – Слышала, что владелец садов пытался выкупить у городских властей местечко на холмах. Вот только снести тамошнего безлюдя ему не позволили, мало предложил.

Фермерша пожала плечами и замолкла, отвлекшись на салфетки.

– Беру все! – воскликнула она и полезла в карман за деньгами.

Наблюдая за сестрой, Офелия восхищалась, как ловко той удается разговорить людей. Флори хитро выманивала сплетни от торговки тканями, а следом без тени стыда на милом веснушчатом лице кокетничала с часовщиком. Он говорил много, явно прельщаясь ее обществом, но ничего полезного так и не выдал.

С каждым собеседником Флори вела себя по-разному: где-то подключая свое очарование, где-то изображая болтушку, а где-то притворяясь любопытной и глупой слушательницей. Несмотря на ее скрытый талант, обойдя половину рынка, они узнали немногое: владелец садов хотел выкупить земли рядом с Ползущим домом, а хозяйка магазинчика с женской одеждой с восторгом рассказала о путешествии в столицу, где даже подумывала купить «дрессированный домик» – так она называла безлюдей. Этого оказалось мало, судя по тому, что Флори задумчиво крутила локон у виска, стоя в очереди к рыбной лавке.

Отвратительный запах, усиленный жарой, висел над заполненными лотками и дубовыми бочками. Люди толпились, чтобы выбрать карпа для праздничного стола. Рыбина с набитым брюхом была главным праздничным блюдом, символизирующим изобилие и плодородие. Вот почему за несколько дней до Ярмарки рыбные лавки становились одним из самых популярных мест в Пьер-э-Метале.