В этот самый миг из дома донесся странный хлюпающий звук, словно чей-то беззубый рот отхлебнул чай из кружки. Флори взглянула на пол, где еще секунду назад растеклась лужица дождевой воды. Теперь доски были совершенно сухими – ни одной капли, отражающей свет. Дарт прихватил фонарь с собой, осторожно шагнул за порог и замер, будто бы прислушиваясь к реакции безлюдя. Убедившись, что приманка сработала, он позвал Флори. Когда они оба оказались внутри, дверь мягко закрылась за ними. Это не было похоже на ловушку или гневный жест безлюдя – скорее, на проявление заботы. То, что вначале Флори приняла за пол, оказалось ступенями, уходящими вниз. Дарт помог ей спуститься.
Корень-дом представлял собой круглую подземную комнату, полностью обитую трухлявой древесиной. Полукруглые своды держались на бревнах-подпорках. В отличие от монументального дуба, комната в лоне его корней выглядела очень хрупкой. Казалось, потолок может упасть в любой момент. Быт Корень-дома поражал своей непритязательностью: вместо кровати – деревянный помост с потрепанными матрасами, из мебели только кривой столик с табуреткой да грубо сколоченный шкаф. В углу Флори заметила дверь, ведущую в подземные тоннели. Следящие заменили надзор огромным замком с сургучной печатью. По их мнению, это могло остановить злоумышленника.
Первым делом Дарт проверил целостность печати на замке, а после взялся трусить матрасы. Флори спросила, что они ищут, и получила в ответ:
– Все, что покажется странным.
Она нервно выдохнула и огляделась по сторонам. А что делать, если странным кажется все?
– В тот вечер Сильван приходил, чтобы рассказать мне о чем-то… – Дарт растерянно замер, словно потерял мысль. – Возможно, здесь осталась улика, подсказка, не знаю…
– Разве Рин не обследовал безлюдя? – удивлялась Флори, внимательно изучая стол с объедками и пустыми бутылками, не торопясь прикасаться к чему-либо.
– Он делал это по Протоколу.
– Хочешь сказать, матрасы он не вытряхивал?
Они переглянулись и поняли друг друга без слов. Значит, Дарт вернулся сюда, чтобы самостоятельно проверить безлюдя: каждый его уголок, куда не посмотрит домограф. Больше не тратя время на разговоры, они принялись за дело. Дарта сразу привлекли скомканные матрасы, а Флори, подхватив со стола здешний фонарь, брошенный на столе, обошла всю комнату, но, кроме сгустков пыли и мелкого сора, ничего не нашла. Она уже стала сомневаться, что эта затея принесет пользу, когда мысленное брюзжание прервал радостный возглас.
Дарт вытащил из кармана нож, вспорол брюхо матраса, а затем извлек оттуда небольшой предмет. Опилки осыпались на его колени, но Дарта интересовал лишь кожаный сверток, найденный внутри. Кошелек. Без зазрения совести он вывалил на пол его содержимое. Тяжелые монеты с грохотом упали на доски. Оценив богатства покойного лютена, Дарт присвистнул.
– У него отродясь столько денег не было, – пробормотал он.
– Ему кто-то заплатил?
Дарт нервно пожал плечами, сгреб деньги обратно в кошель и нахмурился, явно одолеваемый сомнениями. Находка ничего не прояснила, а лишь запутала сильнее. Неизвестно, имели эти деньги какое-то отношение к делу безлюдей или нет.
Флори обвела комнату придирчивым взглядом, поразмыслив, где может быть другой тайник, и решила проверить самодельный шкаф, пока Дарт укладывал матрасы на место. В подземелье дерево отсырело и разбухло. Пришлось приложить усилия, чтобы дверцы шкафа поддались. С противным скрежетом петель они распахнулись, а в следующее мгновение на Флори посыпались вещи. Что-то больно ударило ее по плечу, хрустальная ваза разбилась об пол, брызнув осколками под ноги, а остальное содержимое высыпалось с лязгом, скрежетом и звоном.
Несколько мгновений они растерянно смотрели на груду найденных вещей, а потом Дарт начал разбирать ее. Доставая предметы один за другим, он комментировал каждый:
– Малахитовая статуэтка из каминного зала. Латунные ручки от дверей: раз, два, три. Антикварные часы из кабинета. Мраморная пепельница оттуда же. Серебряные подстаканники, поднос и хрустальная ваза – все из кухни. Бронзовый олень. Столовое серебро.
Он устал перечислять и замолчал, в исступлении глядя на оставшуюся кучу вещей.
– Вот ублюдок, – сквозь зубы процедил Дарт. Потом будто бы вспомнил, что рядом стоит растерянная Флори, и пояснил: – Все эти вещи из безлюдя Мео.
Значит, первого погибшего лютена обворовали. Не нужно быть знатоком, чтобы понять ценность этих предметов. Если сдать все в ломбард или перепродать старьевщикам, наверняка наберется сумма намного больше той, что Дарт обнаружил внутри матраса. Возможно, и те деньги были добыты подобным образом.
– Он ограбил Дом-на-ветру. Собирался растащить его, как падальщик.