Одри Хепберн - биография

Рим уже нельзя было назвать «Голливудом-на-Тибре». А Лондон больше не был модным центром для американских фильмов. Голливуд переживал тяжелый коммерческий спад из-за провала целого ряда дорогих фильмов и тех, которые вообще не вышли на экран. Прелести домашнего очага казались eщё более притягательными. По eё мнению, даже «Рим стал похож немного на джунгли».

Появление Луки не вызвало ревности его старшего брата. Няня водила Луку и двенадцатилетнего Шона на прогулки. Старший брат присматривал за малышом. Однажды фотограф запечатлел Луку на невысоком мраморном постаменте. Он глядит на статую, которая возвышается над ним, и размахивает своими маленькими ручонками, подобно дирижеру. Одри, когда ей об этом рассказали, вспомнила, как, будучи немного старше Луки, она «танцевала» под музыку джаз-банда в парке Фолькстоуна.

Ее спросили, что она считает самым важным в жизни. Одри дала совершенно неожиданный ответ: «Любовь». Она не могла eё не упомянуть, но, кроме нее, она назвала «страх». «Ведь то, что вы больше всего любите, вы больше всего боитесь потерять». Она призналась близким подругам: «Если я когда-нибудь потеряю Андреа из-за неверности, я выброшусь из окна». Она сказала это с такой убежденностью, что подруги eё на мгновение умолкли, рисуя в своем воображении эту жуткую сцену. Потом одна из них в шутку заметила: «А я открою для тебя окно».

Последовал взрыв общего смеха, к которому присоединилась и сама Одри.

Истина же состояла в том, что за словами Одри о полной удовлетворенности жизнью скрывалась молчаливая, но растущая настороженность. Подобно своей матери, Одри намеренно уходила от обсуждения того, что могло нарушить eё душевное равновесие. За эти годы Одри окружила себя не «раем для дураков», а, если можно так выразиться, «раем для оптимистов».

Внешне семейство Дотти вело довольно скромную жизнь. Ездили они на обычном «Фиате». Для прогулки по озеру Комо взяли на прокат небольшую яхту. Они не снимали вилл у моря, которые так нравились богатым горожанам, жили в семейных гостиницах и снимали для детей домик на побережье. Правда, войдя в дом, можно было заметить признаки богатства, которые надежно скрывали толстые стены палаццо.

Теперь у Одри возобновились отношения с eё бывшим мужем. Шон вытянулся – в пятнадцать лет он был выше Одри и мог сойти за взрослого молодого человека. Она больше не противилась его встречам с отцом, поскольку была уверена, что «Пух» обязательно вернется к ней. Шон присутствовал на бракосочетании своего отца в Лондоне в феврале 1971 года. Новой женой Мела стала Елизавета Сухотина, редактор книжного издательства. (До знакомства с Одри Мел написал детскую книжку.) Все семидесятые годы он ставил фильмы в Германии, Италии, Швеции, Мексике и снимался в них.

Дети сумели заманить Одри снова на съемочную площадку. В 1971 году она вместе с Барброй Стрейзанд, Ричардом Бартоном, Гарри Белафонте и другими звездами появилась в телевизионном фильме «Мир любви». Гонорар не выплачивался, так как фильм делался с благотворительной целью – собрать деньги для ЮНИСЕФ – организации помощи детям в рамках ООН.

В Рим приехал Сэм Шпигель и попросил Одри сыграть русскую императрицу в его фильме «Николай и Александра». Шпигель был готов заплатить ей миллион долларов. Но Одри прочла сценарий и отказалась. Фильм стал пышным антиквариатом, не более. Императрицу играла Дженет Сузман, роль совершенно безжизненную, из которой вряд ли смогла бы что-то выжать даже Одри, кроме темы любви царицы к своим несчастным детям.

В начале семидесятых годов она снялась в своей первой и единственной телевизионной рекламе. Одри рекламировала – это уж совсем невероятно – парики! Просмотр планировалось проводить в Японии. Ее всегда восхищала эта страна, чей эстетический интерес к сущности вещей в чем-то совпадал с eё собственным «минималистским» стилем. В Японии был популярен Живанши, а японцы были самыми преданными поклонниками актрисы, изящные и высокие скулы которой заставляли предположить какие-то генетические связи с Азией. Желание Одри участвовать в этом рекламном ролике диктовалось не только эмоциями, но и довольно большой оплатой: 100 тысяч долларов за полтора дня работы на студии в Риме.

Эти несколько лет Одри называла не «уходом от дел» или, тем более, «пенсией», а просто «отсутствием работы». Ее радость за детей, которые росли и взрослели, несколько омрачалась тревогой за их безопасность. Подобно всем крупным городам Западной Европы, Рим не избежал организованного терроризма. Софи Лорен с Карло Понти уже отправили своих малышей в Париж. После нескольких телефонных звонков с угрозами, намеками на возможное похищение детей, Одри решила последовать примеру Софи Лорен. Однажды утром к дому Дотти подъехал автомобиль. Одри с детьми в сопровождении вооруженного полицейского выехала в аэропорт им. Леонардо да Винчи. Через несколько часов они уже были в Толошеназе. Римские «каникулы» были прерваны.