Одураченные. Из дневников, 1939–1945

Первого мая по радио передали специальное сообщение. Гитлер был мертв. Несколько недель спустя новый бургомистр Лаубаха Генрих Шмидт предложил Фридриху место председателя городского совета и заместителя бургомистра. На этот раз он согласился и сыграл ключевую роль в принятии решений о том, какие члены местной нацистской партийной ячейки будут отстранены от профессиональной деятельности и государственной службы. Он часто клеймил в своем дневнике слепую покорность национал-социализма и надеялся, что все причастные к нему понесут наказание. Война во многом этому способствовала. Более сотни жителей Лаубаха и ближайших деревень были убиты или тяжело ранены тем самым противником, над которым они насмехались. Некоторым, как судья Шмитт, суждено было погибнуть в плену. В Гиссене погиб крайсляйтер Бакхаус, председателя Кольнота арестуют, и он окажется в тюрьме. Сдерживая меч правосудия и ратуя за понимание, Фридрих предназначал свой дневник не для мести, а для примирения. Его народ, миллионы его соотечественников пережили крах; теперь предстояло все строить заново. Но к бывшим нацистам, которые пытались воспользоваться примирением, он был суров. 22 ноября 1945 года, отклоняя предложение поставщика по имени Йохан Пиппинг, он отправил ему такое письмо: «Вы хитрый коммерсант. Если что — шагали бы и по трупам. Глазом не моргнув, заключаете сделки с дьяволом. В нужный момент были примерным национал-социалистом. Сегодня все решительно изменилось, и вы пытаетесь доказать, что „нацист“ сказано не про вас».

Покинув кресло заместителя бургомистра, он вновь убрал дневник в потайное место и занялся возрождением своей партии. Объединил вокруг себя бывших социал-демократов и организовал вступление новых членов в небольшую ячейку в Лаубахе. Они выбрали Фридриха Кельнера председателем[52].

Возвращение блудного сына

Первого апреля 1946 года Фред Вильям Кельнер прибыл в Лаубах на армейском джипе в форме солдата армии, захватившей его страну, с армейскими нашивками, обозначавшими лейтенантское звание (украденными, как выяснится). Это был уже не тот девятнадцатилетний юноша, которого они когда-то проводили, а исхудалый тридцатилетний мужчи-на, в чьих глазах читалось потрясение от увиденного в тот день за время поездки через завалы и руины, в которых лежала его родина. Он сначала неуверенно, почти официально обнял своих удивленных родителей, и они тут же прижали его к себе.

С ним была молодая женщина, Леони Насье, или Лилиана, — француженка двадцати лет. Фред представил озадаченным родителям свою новую жену и тут же сообщил, что Фреда ушла к другому мужчине, из-за чего он и подался в армию. Сказал, что участвовал в высадке в Нормандии в 1944 году и находится в Германии как гражданский переводчик американских оккупационных сил. Родители Лилианы отреклись от нее, потому что она вышла за немца, поэтому он попросил Фридриха и Паулину приютить ее, пока он колесит по стране[53].

Фридрих счел несправедливым то, как обошлись с Лилианой, ведь Фред ныне американец в той же мере, в какой и немец. Паулина забеспокоилась: если Фреда бросила мужа ради другого мужчины, можно ли рассчитывать, что она будет хорошо заботиться о детях, и не нужно ли Фреду отправиться в Америку — убедиться, что у них все в порядке. Фред заверил мать, что скоро так и сделает. А отцу с горечью ответил: «Я теперь и сам не знаю, кто я такой».

Несколько месяцев сын то возвращался в Лаубах, то снова уезжал; на нем была уже не армейская форма, а гражданская одежда, и ездил он на большом седане. Каждый раз он привозил коробки с провизией для комитета продовольственной помощи, созданного Фридрихом с двумя другими членами совета[54]. Если в 1935 году Фред и правда унес из здания суда две марки, то сейчас полностью реабилитировался.

В 1947 году Фред ненадолго съездил в Америку. Вернувшись, он ни словом не обмолвился о том, что Фреда танцует в передвижном шоу, а дети живут в приюте. Сказал, что Фреда вышла замуж и что все счастливы. В июне того же года Лилиана родила дочь, Маргрит, это отчасти утешило Фридриха и Паулину, переживавших из-за порванных связей с американскими внуками; между тем после рождения Маргрит родители Лилианы сменили гнев на милость, и Фред перевез семью в Париж.

Фридриха повысили до должности старшего судебного инспектора, и он согласился перебраться в канцелярию окружного контролера в Гиссене. В 1950 году, в возрасте шестидесяти пяти лет, он вышел в отставку. Готовясь к этому, они с Паулиной построили небольшой дом — возле грунтовой дороги на Рамсберг, предгорье Фогельсберга, откуда было рукой подать до здания суда — через парк вокруг замка, где Фридрих когда-то маршировал в рядах Фольксштурм. Он продолжал активно заниматься политикой в городском совете, а Паулина тем временем на добровольных началах работала в Красном Кресте. В свободное время они писали историю Третьего рейха, в которую планировали включить часть дневника.