Офелия и янтарные хроники

Леандр, казалось, тоже ничуть не нервничал, но когда он шагнул вперёд, никто не зааплодировал, потому что он был последним и единственным из Апрельских. Дядя Жак говорил, что Вневременны́е даже долгое время считали, что Апрельских не осталось вовсе, пока Леандра не обнаружили в детском доме где-то высоко в горах на севере Европы.

– Пусть время подчиняется мне, как я подчиняюсь ему, – сказал Леандр и, не задумываясь, провёл лезвием по пальцу.

На его лице плясали блики пламени. На мгновение, когда он сжал руку в кулак и кровь хлынула меж пальцев, его серьёзные черты тронула довольная улыбка.

Наконец, президент Пан провозгласил:

– От Июльских: Сибилла Чо!

Июльские размахивали своими флагами, некоторые из них даже спели небольшую песню. Все взгляды обратились к четвёртому проходу между трибунами.

Но там никого не было.

– От июльских: Сибилла Чо! – повторил спустя несколько секунд президент Пан. И, наконец, крикнул в третий раз: – От Июльских: СИБИЛЛА ЧО!

Никого.

Песня Июльских смолкла. Вневременны́е зашептались. Кто-то окликнул:

– Сибилла? Дорогая? – Один из гвардейцев открыл четвёртые ворота.

За ними никого не было.

На трибунах Июльские потянулись за мобильными телефонами. Три десятка Вневременны́х одновременно набрали номер Сибиллы, а стражники бросились на поиски во дворец.

Помогали все: мы с Пиппой заглянули под ярусы сидений и даже забрались под сцену, а дядя Жак и тётя Бланш тем временем проверяли нашу квартиру глубоко под Колизеем, вместе с другими Вневременны́ми, которые отправились осмотреть свои комнаты и другие помещения дворца. Напрасно.

Сибилла Чо исчезла.

Неужели она ушла? Просто взяла и передумала?

Когда же примерно через час мы сдались, и все вернулись на свои места в Колизее, лицо президента Пана посерело от беспокойства. Некоторое время он нерешительно стоял на сцене, а потом прочистил горло.

– Что ж, правила ясны. Янтарный турнир может быть проведён только при условии участия четырёх кандидатов. – Он повернулся к Вневременному с кукурузно-жёлтым флагом справа от нас. – Не желает ли кто-нибудь из вас… – начал он, но его прервал голос Повелителя времени.

Он снова поднял Часы смерти и воскликнул:

– От Январских: Офелия Пендулетт!

Пиппа вскрикнула и обняла меня. Другие Январские вокруг нас тоже разразились ликующими криками. Я же не двинулась с места и не издала ни звука.

Наверное, произошла ошибка. Я?! Куда, скажите на милость, подевалась Сибилла Чо?

Чьи-то руки касались моих плеч, пытаясь поставить меня на ноги. Отовсюду я слышала своё имя, одни выкрикивали его, другие шептали. Грета на сцене недовольно поморщилась, а я – у меня в голове вертелось только одно: «Нет. Нет, ни в коем случае, ни за что!»

– Простите, – сказала я. – Но это невозможно.

Никто не обратил внимания. Январские продолжали аплодировать, Июльские громко протестовали. А президент Пан церемонно вызвал меня на сцену.

Это было уж слишком. Дальше некуда.

За последние несколько дней я пережила столько невероятного, а тут ещё и это странное соревнование! Похоже, мы дошли до предела.

Я пошла на сцену, чтобы всё это высказать Вневременны́м. Объявить, что я отказываюсь, и пусть ищут другого кандидата. Сибилла Чо непременно появится, надо только подождать. В конце концов, ещё утром она была в библиотеке и…

Чёрт возьми, я не хотела становиться Повелительницей времени!

Президент Пан протянул мне нож рукояткой вперёд, но я покачала головой.

– Я совсем недавно узнала, что обладаю способностями Вневременны́х, – объяснила я. Наконец на трибунах стало немного тише. – Я не могу принять участие в этом турнире, я даже не очень понимаю, зачем он проводится.

Президент по-прежнему держал нож у меня под носом.

– Это не имеет значения. Тебя избрали, и теперь это твой долг.

– Спасибо, не стоит беспокойства.

Несколько Июльских захлопали, и я повернулась, чтобы спуститься со сцены в зал. И тогда заговорил Повелитель времени. Он произнёс несколько слов на своём старинном языке, но на этот раз я чудесным образом всё поняла.

– Офелия! Пожалуйста, подожди! – сказал он, и я остановилась. – Возможно, тебе это кажется бессмыслицей. Но эта борьба была предопределена для тебя с того дня, когда дубовый лист упал на лобовое стекло.

Я повернулась к нему. Откуда Повелителю было знать, что неприметный дубовый листок – последнее, что я помнила до того, как произошла авария? Бесконечное мгновение он лежал на стекле нашей машины, а дерево висело перед ней. Странно, ведь я никому не рассказывала об этом листе.

Повелитель времени грустно улыбнулся.

– Пожалуйста, – повторил он так тихо, что только я могла его услышать. – Доверься мне.

– Но я не хочу тратить триста лет… на то, чтобы собирать души и относить их в колодец времени, – пробормотала я.

Повелитель времени снова улыбнулся.

– Я знаю, – сказал он. – И всё же участие в этом турнире предначертано тебе судьбой. Это твой шанс разгадать тайну, Офелия. Не упускай его.