Офелия и янтарные хроники

– Часовой атлас показывает аномалию, которая выходит за рамки обычного. Это началось во время празднования, и я немедленно отправил отряд, чтобы вернуть ситуацию под контроль. Но, к сожалению, сделать это пока не удалось, – сообщил он.

– В каком квадрате возникла аномалия?

– В седьмом. Точнее, в центре Санкт-Петербурга. Река времени ещё не затронута, но более мелкие притоки всё чаще замирают, время несколько раз останавливалось на несколько секунд у набережной Невы, а потом внезапно запускалось снова. Я опасаюсь, что если мы быстро не возьмём ситуацию под контроль, это может привести к серьёзным последствиям для общественного транспорта. Предположительно, средства массовой информации того времени вскоре обратят на это внимание.

Пан вздохнул.

– Спасибо. Я сейчас же отправлюсь туда, чтобы во всём убедиться.

Горацио отрывисто кивнул и вышел из кабинета.

На мгновение президент посмотрел на картину над своим столом.

– Это уже третий случай за последний месяц. Что это вдруг происходит с течениями? – пробормотал он, и вдруг более двух тысяч лет, которые он ходил по этой земле, ощутимо навалились ему на плечи. – Они никак не сдаются.

Леандр, который, только что провёл несколько недель, наблюдая за Рекой временем в Париже и так и не придя ни к какому выводу, задавался тем же вопросом. Только вчера, когда уже казалось, что одна из лодок Пендулеттов…

– Они? – эхом отозвался он.

– Кто? – переспросил Пан.

– Разве вы только что не сказали «они», но не уточнили, кто…

– Извини, задумался о своём. На чём мы остановились? – поинтересовался Пан. Его президентская улыбка вернулась. У него всё было под контролем.

Леандр вздохнул.

– Утром у Сибиллы вдруг неважно пошли дела. Возможно, к этому времени… с ней что-то случилось. У нас есть информация из близлежащих больниц?

– До сих пор никто, подходящий под её описание, там не обнаружился. – Пан покачал головой. – То есть ты хочешь сказать, что нам стоит готовиться к худшему?

– Мы определённо должны продолжать поиски. Иногда всё меняется. – Леандр едва сдерживался, чтобы не вскочить с кресла.

– Да, это действительно так, – согласился с ним Пан. Он упёрся локтями в разделявший их полированный стол и слегка наклонился вперёд. – Знаешь, мне интересно, можем ли мы оправдать то, что совсем неопытная девушка из Январских подвергает себя такой опасности. Как давно она знает о своём даре? Три дня?

– Повелитель времени назвал её имя, и она принесла клятву, – сказал Леандр. Он немного завидовал президенту, что у него есть стол, где всё разложено по местам. И где любую проблему можно убрать в соответствующий ящик, а аномалии в потоках времени разместить рядом с заботами о новых участниках турнира. Он выдохнул.

– Можем ли мы оправдать это или нет, но отступать нельзя.

– Конечно, нельзя, – подтвердил Пан. – Тем не менее мне также хотелось бы узнать, что ты видишь в Офелии Пендулетт? Чтобы мы могли, ну, подготовить свои ожидания.

– Ничего, – быстро сказал Леандр. – Я её совсем не знаю.

Президент удивлённо приподнял брови.

– Правда? Разве вы не вместе сюда приехали? И ты на неё ни разу не взглянул, даже случайно? Вообще ничего о ней не знаешь? И ничего не заметил, когда она только что вышла к огненному шару?

Леандр мгновение помедлил, а потом посмотрел президенту в глаза.

– Да, – наконец сказал он.

Потому что не было смысла это скрывать. Потому что это было его проклятие – всегда и везде ловить проблески, которые он не хотел замечать.

– Понятно, – кивнул Пан.

Глава 8

Стараясь ступать как можно тише, я подкралась к двери. В квартире Пендулеттов было темно, до завтрака оставалось ещё несколько часов. Но я устала ворочаться с боку на бок, не в силах заснуть. В комнате было слишком душно и жарко, а мысли в моей голове крутились, как на карусели. Стоило закрыть глаза, в голове всплывали одни и те же образы. Потоки пыли. Огненный шар. Ликующие Январские на трибуне. Выражение лица Греты, когда Повелитель времени назвал моё имя.

Я нажала на ручку двери и выскочила в слабо освещённый коридор. Болел порезанный палец. Я всё ещё не могла поверить, во что ввязалась. За последние дни моя жизнь круто изменилась. Я распрощалась со всем, что знала. Вот так. Ради единственного шанса. Ради папы. Только поэтому я последовала за родственниками в Париж и Рим, а теперь, вдобавок ко всему, даже согласилась принять участие в этом зловещем турнире!

Даже сейчас я чувствовала лёгкое недомогание и тошноту при мысли о том, какие неизвестные задачи могут ждать меня впереди. Но в то же время в животе покалывало от волнения: а вдруг я скоро получу ответы, которые искала?

Нет, я не жалела о своём решении. Кто знает, вдруг смогу доказать Грете и себе, что я не сумасшедшая. И не пожалею, если тайное наконец-то станет явным.