Офелия и янтарные хроники

Странный парень, который временами, казалось, кипел невероятной злобой ко всему и всем, должно быть, накопившейся за два с лишним десятилетия. Как в нём уживались злость и безмятежность? И почему, несмотря ни на что, рядом с ним мне было так хорошо и спокойно? Потому ли, что он пришёл поддержать меня, хотя и сам едва стоял на ногах?

Голова по-прежнему кружилась, я постаралась дышать равномерно и глубоко. Верхушки деревьев над нашими головами шелестели, будто шепча, что всё будет хорошо. В воздухе ощущалась магия, которую я чувствовала только рядом с растениями и листвой.

– Люблю деревья, – безотчётно пробормотала я. – В прошлом году я пыталась спасти небольшую рощу.

– Серьёзно? – Леандр моргнул и повернул голову в мою сторону. Это был один из тех редких, тревожных моментов, когда он смотрел прямо на меня, и на этот раз не спешил отвести взгляд. – Получилось?

Я покачала головой.

– К сожалению, нет, – сказала я, а затем, не дождавшись ответа, рассказала ему об акции протеста экологической группы, о полицейских, которым в конце концов удалось увести нас с Анной. И даже о том лете, когда мы с папой провели столько воскресных рассветов под липой в нашем саду. По утрам в воскресенье, когда мама ещё спала, а Грета занималась важными делами (например, слушала оперные арии), мы с папой придумывали истории о том, что Эсмеральда, так мы окрестили липу, могла пережить за свою долгую жизнь дерева. Эсмеральда, вероятно, выросла ещё до того, как построили наш дом. И теперь, когда мы уехали, она наверняка наблюдала, как играет и растёт новое поколение детей.

– Ты ходишь к ней иногда? – спросил Леандр.

– Сейчас там живёт другая семья.

– И что? Вы же с Эсмеральдой друзья, это не изменилось?

Я вздохнула.

– Да, несколько раз я пробиралась к ней по ночам. А теперь… мне хорошо рядом с деревьями, но в то же время я всегда помню, что одно из них тогда…

Леандр кивнул.

– Понятно, – сказал он и тоже посмотрел на верхушки деревьев над нами. – Знаешь, я верю, что у деревьев есть душа. И эта душа жаждет мира и покоя. Тот дуб во время грозы не хотел никому причинить вреда. – Он сложил руки за головой, и на мгновение показалось, что мы так хорошо понимаем друг друга и просто отдыхаем. Деревья, истории из моего детства, Леандр, который, возможно, не был таким неприступным, как я предполагала…

К сожалению, именно его сложенные за головой руки напомнили мне о том, что вспомнилось сегодня днём, впервые за восемь лет. Этот простой жест стёр все мысли об Эсмеральде и её родственниках.

Жест, который изменил всё.

– Ты… был там, – медленно выговорила я, глядя на него сузившимися глазами. Я произнесла это шёпотом, и что-то внутри меня оборвалось. Я будто полетела в пропасть, считая редкие удары сердца. – Тогда, в тот день. Я просто забыла.

Зрачки Леандра сузились, но он молчал, а перед моими глазами пронеслось видение из прошлого, кристально чёткое.

Мы с папой едем на тренировку по плаванию. Буря, дорога, дубовый лист падает на ветровое стекло. В воздухе парит дерево. Папа кладёт в рот леденец от кашля, я играю с фигуркой из шоколадного яйца с сюрпризом. Это маленький динозавр, и я разрешаю ему прыгать по спинке пассажирского сиденья передо мной.

Вдруг раздаётся взрыв. Грохот! Парящее дерево просто ждало подходящего момента. Ветровое стекло разбивается, машину заносит, меня бросает вперёд и в сторону, я ударяюсь локтем, чувствую, что ремень безопасности, натянувшись, держит меня. На нас бросается забор. Динозаврик выскальзывает из моих пальцев и исчезает навсегда. Когда меня крутит и что-то острое врезается мне в плечо, я всё же краем глаза вижу на обочине дороги высокого молодого человека. Он держит руки над головой, а потом опускает их.

Это Леандр, именно он вернул тогда время в прежнее русло.

Вот он подходит к нам, пробирается между ветками дерева, застрявшими в искорёженном кузове, и склоняется над папой. Слышны первые сирены. Внезапно Леандр исчезает, а папа…

От папы остаётся только пустая оболочка.

Я сглотнула. Как холодно!

Всё во мне кричало, что нужно бежать. Подальше от того, кто сидит рядом со мной на скамейке, этот мальчик, который вовсе не был мальчиком, а, вероятно, каким-то сумасшедшим монстром, который, возможно, даже сейчас был одет в тот же самый свитер с капюшоном, что и восемь лет назад. И я ещё разговорилась с ним об Эсмеральде? Трудно поверить, но я только что…

Леандр посмотрел на меня и ничего не сказал.

Убежать я не могла, потому что, в конце концов, ввязалась во все эти приключения вне времени только ради того, чтобы наконец узнать правду о том времени – нравится она мне или нет.

Вторым порывом было накричать на Леандра, или встряхнуть его, или и то и другое. Но и этого я сделать не смогла. Лишь уставилась на него как заворожённая.

Смотрела, смотрела и смотрела, не отводя глаз.

Что-то зашуршало. Это Леандр достал из кармана брюк скомканную промокшую пачку салфеток и протянул её мне. А я даже не замечала, что плачу.

Наконец мне удалось пошевелиться. Я вытерла сопли и слёзы рукавом и скрестила руки перед грудью. Выговорить хоть слово мне удалось не сразу.