Оффлайн

— Раны выглядят иначе, чем у Томаса, — сказала Йенни, ни к кому конкретно не обращаясь. — И кажется, у нее поранено горло.

— Жар тоже есть? — спросил Давид.

Йенни тронула ладонью лоб Анны. Холодный.

— Нет.

— Тогда могу сделать предположение.

Йенни обернулась и заметила, как Маттиас закатил глаза.

— Ну конечно. У нашего Эркюля Пуаро есть гипотеза, и он не замедлит продемонстрировать свою гениальность.

Давид не удостоил его вниманием.

— Мы не знаем, что конкретно убило Томаса, но его увечья вызвали сильнейшую лихорадку. Вполне возможно, что Томас умер от недостаточности кровообращения. — Он выдержал паузу, взглянул на Анну. — Ее раны выглядят иначе, хотя приводят к тому же результату. Очевидно, Анна тоже останется незрячей и глухой, не сможет говорить и двигаться. Как Томас, но без лихорадки.

— Хочешь сказать, кто-то… экспериментирует?

Давид кивнул.

— Да. Я думаю, он не ставит перед собой цели убить свою жертву — наоборот, ищет способ сохранить человеку жизнь, несмотря на раны.

— Господи, — вымолвила Сандра и на мгновение зажала рот ладонью. — Это даже хуже, чем…

— Да, и я знаю только одного человека, который способен на такое, и мы его изолировали, — заявил Маттиас и добавил самодовольно: — Благодаря моей настойчивости. Мне этот малый сразу не понравился.

— Когда невиновность Тимо будет доказана и он окажется на свободе, уверен, ему найдется что сказать тебе по поводу твоей настойчивости, — проворчал Хорст.

— Похоже, тот факт, что нож нашелся там же, где прежде побывал Тимо, сыграл тебе на руку, — отметил Давид.

Прежде чем Маттиас успел ответить, у Йенни возникла мысль, и она повернулась к Йоханнесу.

— Расскажи, как вы нашли нож? Кто обнаружил его первым?

Йоханнес пожал плечами.

— Маттиас.

— Интересно, — произнес Давид, очевидно, подхватив мысль Йенни. — Как именно это произошло? Вы прошли за этот занавес, и там лежал себе нож? На полу или где-то еще?

И снова Йоханнес на секунду задумался, прежде чем ответить.

— Нет, Маттиас прошел первым, за ним Анника. Когда я подошел, он уже держал нож в руке.

— Держал в руке? — Давид вскинул брови и взглянула на Маттиаса. — Ты взял голой рукой предполагаемое орудие преступления?

— Да, я… — Маттиас стал запинаться. — Боже, я разволновался, когда увидел пятна на клинке. Я даже не задумывался, просто взял, и все.

— Анника, в какой момент ты впервые увидела нож?

— Какое это имеет значение?

— Просто интересуюсь.

Анника переглянулась с мужем и только потом ответила:

— Я увидела нож прежде, чем Маттиас взял его в руку. Он лежал на том столике, и как нам уже сообщила Йенни, его положил туда Тимо.

Йенни повернулась было к Анне, но вновь взглянула на Аннику.

— Я такого не говорила. Как я могу утверждать, что Тимо положил его туда. Я сказала, что видела там Тимо некоторое время назад. С тех пор кто угодно мог пройти туда и положить нож. Кто угодно.

— Теоретически даже Маттиас или Анника могли пронести его в кармане. А чтобы не возникло проблем с отпечатками, Маттиас разволновался и схватил его, после чего показал Йоханнесу.

— Это уже слишком, — вскинулся Маттиас. — Обвинять нас… Ты, видно, совсем рехнулся.

— К тому же Йенни уже сказала, — едко заметила Анника, и едва Маттиас повернул к ней голову, добавила: — Кто угодно мог положить туда нож.

Давид скривил рот в злорадной ухмылке.

— Именно!

Воцарилось молчание. Маттиас метнул на жену исполненный злости взгляд, и лицо его налилось кровью.

В конце концов, Нико прервал молчание.

— И тем самым ты озвучила главное. Наконец-то тебе тоже стало очевидно, что этот нож не доказывает причастности Тимо.

— Я этого не… — начала Анника, но ее перебила Сандра.

— Нет, именно так ты и сказала. Кто угодно мог положить туда нож.

— Что ж, — произнес Давид и поднялся. — Полагаю, самое время выпустить беднягу.

— Не соглашусь, — возразил Маттиас. — Я все еще убежден, что это его рук дело.

— Кто-нибудь еще считает так же? — Давид огляделся.

Никто не поднял руки, Анника опустила глаза.

Давид кивнул.

— Кто со мной?

— Я, — сказал Нико.

— И я, — вызвалась Сандра.

Когда они вышли, Йенни вновь принялась гладить Анну по лбу и щекам. Словно в благодарность та чуть качнула головой.

— Эллен, не принесешь стакан воды для Анны?

— Да, только не хочу идти одна, — ответила Эллен и повернулась к Йоханнесу. — Ты не сходишь со мной?

Йоханнес не успел подняться, как вернулись Давид, Нико и Сандра. Тимо с ними не было, и их лица не предвещали ничего хорошего.

24

Теперь Анна знает, что остальные разыскали ее, где бы она ни находилась до этого.

Полная дезориентация наводит на нее такой ужас, что всякий раз осознавая это, она опасается лишиться рассудка. Но, быть может, это уже произошло? Что, если она уже сошла с ума и сама этого не понимает?