Оффлайн

Чтобы вытеснить эту мысль, она пытается вновь сосредоточиться на том, что ее так взбудоражило. На… на… что же это было? Анна в панике ворошит память в поисках причины возбуждения. Это было важно. Чрезвычайно важно. Проклятье, ведь прошло всего несколько минут … или уже часов? Все в ней требует высвобождения в пронзительном, надрывном крике. Но даже это ей недоступно. Она отчаянно мотает головой из стороны в сторону, заходясь при этом в беззвучном крике. Боль алчными лапами прибирает сознание. И в этой оргии из боли и страдания вдруг возвращается искомая мысль. Анна знает, как могла бы общаться с другими. По крайней мере, с Флорианом и Йенни.

В этот момент она чувствует ладонь на щеке, затем на лбу. И замирает.

Значит, она не одна. Анна благодарит Бога, в которого никогда не верила.

Возможно, это сработает.

33

Когда со стороны матраса донесся зловещий, надрывный хрип, Сандра и Йенни среагировали почти синхронно. За долю секунды Сандра оказалась на месте и опустилась на колени рядом с Анной. Еще через мгновение подоспела Йенни.

Сандра осторожно тронула сначала щеку Анны, затем лоб. Голова Анны замерла.

— Ну что? — спросила Йенни. — Есть жар?

Сандра закрыла на секунду глаза, чтобы лучше сосредоточиться.

— Не знаю, вроде бы нет. Разве что немного повышенная температура. Но… — Она отняла руку и беспомощно взглянула на Йенни. — Я не могу определить. Мне даже трудно сказать, какая у меня сейчас температура. Прости. Попробуй сама.

Йенни кивнула и положила ладонь на лоб Анны, выждала немного.

— Нет, — заключила она, — кажется, жара нет.

В этот момент голова Анны снова качнулась в сторону, однако в этот раз движение не перешло в хаотичное метание, а было размеренным. Влево, затем вправо, после чего голова замерла. Йенни уже хотела снова тронуть ей лоб, как движение повторилось, но теперь вверх-вниз.

— Мне кажется, она без сознания, — проговорила Сандра. — Выглядит так, будто она бредит.

— Когда вы в последний раз давали ей обезболивающее? — спросил Давид.

Йенни задумалась.

— Недавно, может, час назад. Пожалуй, дам еще.

Флакон ибупрофена был на полу рядом с матрасом. Анна не пыталась сопротивляться, когда Йенни разомкнула ей губы. Напротив, сама раскрыла рот, ощутив ее пальцы. Значит, она не спала.

Покончив с этим, Йенни взглянула на тело Йоханнеса. Лицо за это время так потемнело и отекло, что в нем уже невозможно было опознать куратора.

— Хорошо бы вынести отсюда Йоханнеса, — сказала она, поднимаясь, и сама удивилась, как все они очерствели на фоне последних событий. Как будто их способность к восприятию притупилась. Еще неделю назад при мысли, что она окажется в одной комнате с мертвым — с отравленным, — ее бросило бы в пот.

— Можем положить его рядом с Томасом. Мы довольно много прокопали перед террасой, — предложил Нико. Он говорил, запинаясь, и лицо его стало несколько бледнее.

— Какие же мы предусмотрительные, — невесело рассмеялся Давид. — Будем надеяться, что не придется расширять наш мавзолей. — Он поднялся и взглянул на Флориана. — Ты нам не поможешь?

Тот словно и не услышал вопроса. Точно под гипнозом, он смотрел в одну точку на стене.

— Флориан? — Йенни сделала шаг, затем еще один. Его глаза по-прежнему были направлены в одну точку. — Флориан, прошу тебя, отзовись.

Когда до крепости из кресел оставалось три шага, Флориан вскинулся и стал лихорадочно шарить вокруг себя. В следующую секунду он выставил нож и направил на Йенни.

— Стой, где стоишь. — Его покрасневшие глаза горели яростной решимостью.

Йенни застыла на месте.

— Флориан, ты же не думаешь, что я…

— Я знаю, чего вы хотите, и никому больше не верю. По-твоему, я такой тупой и не замечаю, что вы думаете, будто за всем этим стою я? Сыт по горло ложными обвинениями! Второй раз не поведусь. Хочешь знать, почему я никогда не рассказывал про это дерьмо? Так я тебе скажу: если б сразу тебе это выложил, то не получил бы работу, а если б открылся потом, ты меня мигом турнула бы.

— Но это неправда.