Огненная купель Шантунга

В отличие от тысяч своих коллег, выпущенных обеими сторонами в тот день, этот снаряд попал. Причем, в отличие от сотен других, тоже достигших цели, он попал не только в корабль противника. Он попал в историю. И на его примере потом долго учились как артиллеристы, так и враги ему подобных – кораблестроители. Ведь «золотые» попадания, когда огромный корабль противника уничтожается одним снарядом, выпадают в лотерее морских сражений одно на миллион.

* * *

На мостике «Токивы» каперанг Иосимацу был вынужден схватиться за торчащие перед ним амбушюры, чтобы не упасть от толчка. Оба снаряда залпа «Полтавы» нашли свою цель. Выпущенный из правого орудия пробил верхний броневой пояс, прошел сквозь заднюю стенку каземата и разорвался у основания дымовой трубы. Очень удачное попадание, способное выбить корабль из строя из-за потери скорости, но…

уже совершенно ненужное. Ведь его близнец, второй снаряд, яростно проломившись сквозь шесть дюймов закаленной по методу Гарвея стали, взорвался, пробив стенку барбета носовой восьмидюймовой башни.

Первыми сдетонировали хранящиеся в ней снаряды. Иосимацу во все глаза смотрел, как медленно, подобно изгоняемому из ада демону, вся в клубах черного дыма, взлетает вверх ее многотонная крыша. Он еще успел мысленно помолиться Аматерасу, чтобы та не допустила взрыва погребов. Ведь без башни корабль еще мог плыть, даже вести огонь. И в течение целых двух секунд казалось, что его молитвы будут услышаны. Но увы, видимо, богиня сегодня была занята спасением других кораблей сынов Страны восходящего солнца. Взрыв в башне впрессовал пару горящих пороховых картузов вместе с элеваторами подачи вниз, прямо в пороховой погреб. И там они, выбрасывая во все стороны снопы пламени, подобно исполинским паяльным лампам, воспламенили оставшийся нерасстрелянным боезапас…

Когда после двухсекундной паузы по ушам ударил рокочущий рев, а из барбета уже снесенной башни забил к небу, подобно фонтану огненного шампанского, столб кордитного пламени, Иосимацу устало и обреченно выдохнул. Он понял, что его корабль, который еще был на плаву, сохранял ход и управляемость, уже погиб. Не слушая рапорты о повреждениях и не замечая открытых ртов контуженных взрывом офицеров, он прислушивался к своим ощущениям. Так и есть, быстро нарастающий дифферент на нос, даже на кренометр можно не смотреть, минимум шесть градусов за пять секунд, быстро нарастает – это приговор. Судя по тому, с какой скоростью тонет нос, днище погреба выдрало взрывом практически полностью.

Похоже, тогда в Сасебо, примеряя на свой корабль повреждения «Якумо», он прогневал богов. Или, как говорят русские, сглазил. Жестом остановив начавших наперебой галдеть офицеров, командир стал быстро и четко отдавать последние приказы:

– Руль вправо до предела! Машинный телеграф на самый полный!

– Но ведь мы не получали приказа с флагмана покинуть строй, – молодой штурман Исугари был, наверное, самым большим поклонником субординации и строгого выполнения приказов не только на «Токиве», но и во всем Втором боевом отряде, – мы можем… – Мы уже ничего не можем, – коротко и резко отрезал капитан 1-го ранга, – мы тонем, у нас есть не более двух минут, чтобы организовать спасение команды. Обученные моряки Японии еще пригодятся. Приказываю сообщить по отсекам: спасаться по способности! Машина: травить пары! Полный ход позволит нам стравить излишки давления пара, тогда после погружения котлы взорвутся не так сильно, и у оказавшихся в воде будет больше шансов. Поворот вправо и максимальный ход позволит нам убраться с дороги «Конго». И им не придется менять курс, сбивая пристрелку. Итак, господа, «Токива» уходит в вечность…

Как обычно, слушая быструю, но абсолютно спокойную речь командира, у офицеров сложилось впечатление, что тот знал, как «Токива» погибнет, и заблаговременно к этому подготовился.

– Прошу разрешения остаться вместе с кораблем, – вытянувшись по стойке смирно, отчеканил Исугари, и по глазам остальных собравшихся в рубке офицеров командир понял, что тот опередил их буквально на мгновение, чем сейчас явно гордился.

– Нет, не разрешаю, – как обычно мгновенно, но уже мягче отреагировал командир, – во-первых, необходимо, чтобы в штабе флота точно узнали, как именно погиб корабль, и учли наши уроки на будущее. Так что вы должны выжить. Прошу передать адмиралу Камимуре, что идея с постановкой «Токивы» в строй перед броненосцами мне не нравилась с самого начала. Все же броненосные крейсера должны в линейном сражении обладать большей свободой маневра, хотя бы для выхода из-под обстрела. А во-вторых, для вас, лейтенант, у меня есть персональный приказ: вы лучший пловец в экипаже, вы молоды и физически достаточно крепки. И долго продержитесь даже в зимней воде. Вы обязаны спасти портрет императора. Лик божественного Тенно не может уйти на дно. Прощайте! Бегом, господа!