Огненные фарватеры

— Боцман, пустой ящик за корму! — крикнул я в мегафон и сразу же увидел, как Ефим Зверев швырнул в бурун ящик из-под патронов. Потом я объясню Ефиму, что сделано это для того, чтобы «не потерять» места, на котором лодку обнаружили и уже бомбили. Ну а пока — катер на малом ходу разворачивается на обратный курс, и Певцов снова начинает слушать глубины.

— Пузырчатый след прямо по курсу! — доложил Вяткин.

Я заволновался. След — значит, лодка повреждена. Значит, надо не упустить ее, добить! Снова ручки машинных телеграфов на «самый полный», мы идем прямо на пузыри, и прямо в эти пузыри падают наши большие глубинные бомбы. Огромные белые султаны воды поднимаются над морем, взрывы страшно сотрясают катер.

— Все бомбы сработали! — доложил Куприянов.

Катер сбрасывает ход до малого и снова поворачивает на лодку. Теперь за ней уже нет пузырчатого следа, просто из глубины моря вырываются огромные воздушные пузыри. Подошли поближе. Комендоры навели стволы на то место, в котором эти пузыри взрывали водную гладь. Вдруг сейчас лодка всплывет? Но нет, все тихо, и Певцов докладывает, что она на грунте, двигатели не работают, лишь слышен какой-то стук. Я думаю о том, что стук — признак того, что в лодке заняты ремонтом.

— Атака подводной лодки! Серия — две бомбы!

Когда осели водопады, поднятые взрывами глубинных бомб, все, кто находился на палубе и мостике МО-103, увидели, что по поверхности воды плавают люди. Мы насчитали шесть человек. Как потом выяснилось — командир, врач, боцман, рулевой и два матроса. Пятерых посадили на бомбосбрасыватели, им завязали глаза. Командир фашистской субмарины был без сознания. Его положили на палубу.

Ну а мы, когда поняли, что потопили лодку, крикнули «ура!». Но времени выразить свою радость не было. Финские тяжелые батареи открыли огонь с материка, снаряды начали разрываться в полукабельтове от борта. Единственное, что нам оставалось делать в данной ситуации, уйти, предварительно выставив над лодкой веху.

Через полчаса МО-103 входил в гавань Койвисто, с победой.

ЮНГИ

Соловецкая школа юнг Военно-Морского Флота была создана в соответствии с приказом народного комиссара ВМФ СССР. В нем говорилось:

«В целях создания кадров будущих специалистов флота высокой квалификации, требующих длительного обучения и практического плавания на кораблях ВМФ, приказываю:

1. К 1 сентября 1942 года сформировать при Учебном отряде Северного флота Школу юнг ВМФ с дислокацией на Соловецкие острова…

2. Школу юнг подчинить командиру Учебного отряда Северного флота.

3. Школу укомплектовать юношами, комсомольцами и некомсомольцами, в возрасте 15–16 лет, имеющими образование в объеме 6–7 классов, исключительно добровольцами, через комсомольские организации в районах по согласованию с ЦК ВЛКСМ…»

Ленинградские ребята не подлежали зачислению в Соловецкую школу юнг. Но и они рвались на флот, рвались в бой. Десятки, сотни писем приходили в самые разные инстанции — от обкома партии и штаба Краснознаменного Балтфлота и до командиров кораблей и частей.

В сентябре 1942 года командующий КБФ вице-адмирал В. Ф. Трибуц, согласовав вопрос с областным комитетом партии, издал приказ об образовании при школах Учебного отряда КБФ рот юнг. Условия поступления мальчишек в юнги были те же, что в Соловецкой школе. Все, за исключением одного: комсомольские путевки будущим юнгам выдавал Ленинградский горком ВЛКСМ.

Летом 1943 года сотни выпускников Соловецкой школы юнг и рот юнг Учебного отряда КБФ пришли на боевые корабли Краснознаменной Балтики. Многие из них получили назначения в части и соединения ОВРа.

Н. УЛАНОВ,

юнга-сигнальщик БМО-541

Только тронь…

Только тронь, шевельни чуть былое:Алым парусом сразу всплыветНашей юности время крутое,

Нашей юности море и флот!Только тронь, зарокочут моторы,Затрепещут в движенье флажкиИ воскреснут в бессонных дозорахДавних лет катера-утюжки!Только тронь, шевельни чуть былое:В нашей памяти сразу всплыветНеподкупное братство морское

И военного времени флот!

Л. ГАЛЛЕ,

юнга рулевой-сигнальщик БМО-516

Орден

Длинный это был день, 26 мая 1944 года. И начался он с крупных неприятностей для меня лично. Солнышко старалось вовсю, шпарило с ярко-синего неба — жара… Ребята наши в реке Луге купаются, мне бы и самому купнуться, да куда там: плавать-то я не умею! Влезу в воду и сразу опозорюсь перед всем экипажем нашего БМО-516, перед командиром старшим лейтенантом Борисом Петровичем Быстровым. Все скажут дружно:

— Плавать не может, а еще юнга!

И только я так успел подумать, кто-то меня за плечо взял. Обернулся и даже испугался немного: командир! А он мне в глаза заглянул и спрашивает:

— Почему не в воде?