Огненный дождь

Всё же он пошёл туда. Быстрым, скользящим шагом – правда, скользящий шаг получался не всегда, иногда тяжёлый дружинник проваливался в сугроб. Настороженный и к обнажённой секире, в лесу не слишком пригодной, добавивший длинный, в локоть длиной клинок засапожного ножа…

Он всё же попал. Очень удачно, насквозь, пропоров базиликанскую спину. Акрит, поражённый сотником, уже умер, но перед смертью успел подмять под себя дружинника. Невысокий, толстый… Ярослав облился холодным потом и поспешно откатил труп с тела друга. Ну да, точно – Яросвет. Бледный, но живой и даже вполне осмысленно глядевший на Ярослава.

-Живой? – выдохнул сотник, наклоняясь. – Уф… Ты что, не мог его прибить?!

-Не мог! – медленно ответил Яросвет, рывком дёргая Ярослава на себя и откидывая в сугроб. Страшно взвизгнула сталь, над самой головой застонал человек… Ярослав быстро перекатился, выставляя перед собой нож и секиру. Уже незачем. Акрит, попытавшийся ударить его в спину, валился набок с распоротым животом. Яросвет, даже когда не в себе, промахиваться разучился ещё в детстве…

-Пошли, что ли! – выдохнул Яросвет, поднимаясь и отряхивая снег с задницы. – Кто ещё акритам задницы надерёт, ежели не мы!..

8

.

Сражение, а вернее – столкновение, не могло продолжаться слишком долго. Силы обеих сторон были примерно равны и довольно невелики. По две сотни воинов – это не войска. К тому же ни акриты, ни дружинники от боя не уклонились и под сенью голых ветвей завязалась ожесточённая резня.

Дружинники, лучше вооружённые и, что уж скрывать, лучше обученные, имели бы преимущество где-то в другом месте. В чистом поле, при штурме или обороне крепости. В лесу, где снег – рыхл и провалиться в него по самую развилку – дело одного мгновения, более слабо вооружённые, но и более лёгкие акриты имели несомненное преимущество. В дружинников со всех сторон – из-за сугробов, из-за кустов и деревьев летели стрелы и свинцовые «жёлуди». Из них же хорошо, если четверть прихватила с собой сулицы. Добыть из тулов луки и стрелы, натянуть тетивы не догадался почти никто. Да и времени не было, всё слишком быстро произошло. За то теперь и расплачивались… Впрочем, не всегда. Получив в упор первый залп и потеряв зараз почти два десятка, родяне озверели и расстояние до стрелков – по глубокому, на локоть покрывавшему землю снегу промчались раньше, чем акриты успели их выбить. Дальше туго пришлось уже легкодоспешным базиликанцам, их просто вырезали. В другом месте – там Трегуб собрал вокруг себя несколько десятков туров, дружинники сумели выбить акритов за сооружённую ими баррикаду и уже сами порядком проредили их ряды. Пока стрелы не кончились… Тогда акриты пошли в атаку и Трегубу пришлось орать в голос, наводя порядок в расстроившихся рядах своих воинов. Правда, когда атаку акритов – самую яростную за весь бой – удалось отбить, оказалось что она дорого им обошлась. На снегу и на поваленных в беспорядке деревьях осталось чернеть около тридцати тел. Гардары Трегуба потеряли двенадцать убитыми, но многие – увы – были ранены.

-Сидеть и не высовываться! – проревел Трегуб, чуя, что голос его долго не протянет и истает как этот снег весной, только раньше. – Пусть попробуют ещё раз сунуться… Мы их снова умоем кровушкой!

-Да, но на чём поедем победителями? – грустно спросил один из воинов, чей конь бился на снегу, пронзённый сразу несколькими стрелами. – Кони – не мы. Кольчугами не прикрыты…

-Атаковать надо, сотник! – поддержали его сразу в несколько голосов. – Коней спасать…

-Погибнем! – вяло возразил Трегуб.

-Пусть! – жарко воскликнул всё тот же воин. – Зато выжившим коней хватит!

Кто-то весело заржал. Шутник был этот Ольша, ох и шутник!

Тут наконец-то появился сотник-медведь, этот скудоумный и излишне прямой даже для сотника Ярослав. Позади него, как за щитом укрываясь за широкими плечами, обретались трое десятников. Этих всяк знал по именам: Яросвет, Ждан, Добран. Трое наиболее приближённых к сотнику Ярославу воинов доказывали это и сейчас. Яросвет невесть откуда добыл щит, Ждан и Добран были снаряжены луками. Правда, стрел в тулах оставалось немного.

-…Так я и говорю, надо попытаться, Яр! – в чём-то горячо убеждая сотника, Добран нервно грыз оперение стрелы-срезня, которую держал зажатой в кулаке. – Это – шанс!

-Ничего не выйдет! – довольно вяло огрызнулся Ярослав, коротко кивая Трегубу и так же неспешно и нагло продолжая шествовать по дороге. – Эти мерзавцы долго готовились, наверняка и это учли.

-Какое – долго?! – встрял разговор Яросвет. – Готов спорить на половину своего оседлеца, что они всё задумали вчера вечером, когда мы здесь заявились. Что акриты ошивались вокруг острога – всем ведомо. Что вчера нас видели, приехавших с помпой – тоже ясно. Вчера всё и задумали. Ну позрите сами, половина деревьев – срублены самое большее несколько часов назад! Ночью их рубили, крайний срок – утром! Потому и мужики в деревне измученные, и бабы… Даже дети! Дозоров ночью Брех не выпускает, даже носа за частокол не высовывает…Вот и распоясались.