Огненный дождь

Наконец, наверху оказалось десять воинов и один из них – Трегуб, которого швыряли втроём и чуть не воткнули головой в склон. Десять воинов, это уже войско, десять воинов многое могут натворить. Но первым делом они закрепили на дереве и сбросили вниз аркан. Донизу его прочный конец не доставал самую малость, вполне возможно было дотянуться, встав на плечи товарищу. Жаль только, не сразу додумались до такого простого способа. Лазить по верёвке в полном вооружении дружинников учат ещё в детские годы! Количество воинов начало расти куда быстрее, а спустя всего четверть часа – миг по меркам боя – наверху были уже все выжившие после перехода воины. Двадцать шесть мечей – число не великое и не малое. В самый раз для отряда, имевшего вот такую задачу…

-Пошли! – велел Трегуб, прихватив с земли круглый базиликанский щит-бармию и прикрываясь им. – Пора уже поучаствовать в бою!

Как будто до того они только развлекались…

Двинулись. Акритов пока встречалось немного, в основном – раненные или молодые воины, которые не в состоянии были оказать серьёзного сопротивления. Впрочем – стрел на них потратили довольно для того, чтобы к серьёзному бою подойти с пустыми тулами. Ну, почти пустыми… Тороватый Яросвет каким-то чудом придержал три стрелы. Они и послужили сигналом для начала самой решительной атаки, когда на развернувшихся встретить новую угрозу акритов двинулись уже двадцать два воина. Лихо двинулись, словно и впрямь не устали. А может – просто дорвались до настоящего дела…

Трегуб, решив таким образом дать о себе Ярославу, поднёс к губам серебряный турий рог и звонкая трель далеко разнеслась в морозном воздухе…

10. Ярослав и Трегуб. Поляна возле лесной дороги. Вечер 14 дня месяца Бокогрея

.

-Ярослав, они прошли! – радостно заорал Добран, могучим ударом раскроив голову подставившемуся акриту. – Яр, надо нажать!

-Куда уж больше жать-то? – огрызнулся Ярослав, коротким ударом встречая своего соперника и отправляя его на долгое время в сон. Может, и вечный – Ярослава павший уже не интересовал. Других неприятностей хватало…

Атаковали они, как и было договорено с Трегубом, через полчаса. Атаковали яростно, в лоб пойдя на стрелы и засеки из огромных деревьев. И не свернули, когда эти самые стрелы ударили в упор так густо, что зараз выбили не меньше десятка. Число же раненных не поддавалось исчислению. Тяжёлых, правда, не было – почти. Бой был яростным и те, кто уже не мог держать в руках оружие, погибли быстро. Куда больше было тех, кому стрела лишь оцарапала лицо или руку, кому – пробила кольца доспеха или прошла сквозь щит, уязвив руку. Такие – сражались в меру сил. Погибали, впрочем, первыми…

А начиналось всё со штурма засеки. Базиликанцы, которым вообще-то свойственно трусливо прятаться от прямого боя, на этот раз пытались укрыться за завалом из нескольких десятков стволов деревьев. У них это в общем-то получалось – тем паче у дружинников почти не было их обычного весомого аргумента – луков со стрелами. Те два десятка, что рискуя жизнями, успели забрать оружие из тороков, стрелы свои расстреляли удивительно быстро. Дело своё, впрочем, сделали. Именно под их прикрытием два десятка охотников во главе с Богданом ворвались на завал. От этих двадцати хоробров лишь половина осталась на ногах, сам Богдан лишился передних зубов и сильно рассадился, обрушившись со скользких брёвен вниз… Могло быть и хуже. Ярослав видел, с какой силой было брошено копьё акрита, что просвистело над самой головой рухнувшего десятника мгновением спустя. Выбитыми зубами Богдан бы не отделался… Впрочем, озверевшему Богдану это вряд ли послужило утешением.

-Семеро! – выдохнул десятник, могучим ударом располовинив юркого и умелого акрита, с которым провозился ужасно долго. – Осталось – двое!

-А потом – что? – удивился Ждан, лихо отмахиваясь сразу от троих акритов и за всё время этого спора на мечах отделавшийся всего двумя царапинами, да порушенным наплечником. – Бросишь меч?

-Потом – я отплачу им за зубы! – ответил Богдан. – Три зуба, гады, вышибли мне!

-Ты ж сам сверзился! – возмутился Ждан, отправляя к праотцам одного из своих противников. – За что на врагов осерчал?

-Так проще… убивать! – в промежутке между словами сплюнув на снег кровавую слюну, ответил воин. – Не мешай!

Тут-то и пропел рог Трегуба, Добран известил о том Ярослава, а через некоторое время из лесной чащи ударили в спину акритам охотники. Их стало заметно меньше – наверное, на треть уменьшили число. Но и оставшихся двадцати хватило, чтобы смять растерявшихся базиликанцев. Тем более что воины Трегуба старались вовсю показать, что их – куда больше на самом деле. А у страха, тем более когда устал и мозги еле шевелятся, готовые взбунтоваться против безумного напряжения, глаза – велики, как известно. Вот и трибун Цестий – его светлая голова часто мелькала среди шлемов акритов, сражался он достойно – не выдержал. Может, как раз мозги и отказали, напряжения не выдержал…