Огненный крест

— Уильям? — Джейми поднял глаза на Роджера. Тот коротко кивнул; щеки его блестели от пота.

— Уильям Мак, — прочитала я, заглянув ему через плечо. — Шотландец, значит, — или имя шотландское.

Не то чтобы это сильно сужало круг поисков: Маклеод, Макферсон, Макдоналд, Мак… куистон?

Роджер поднял руку и ударил себя в грудь, затем еще раз и что-то произнес одними губами. Припомнив популярные телешоу с шарадами, я догадалась быстрее Джейми.

— Маккензи?

Моя сообразительность была вознаграждена оживленным взглядом зеленых глаз и кивком.

— Маккензи… Уильям Маккензи. — Джейми наморщил лоб, мысленно пробегая список знакомых с такой фамилией.

Я наблюдала за Роджером: его лицо постепенно приобретало нормальные черты, несмотря на багровый шрам под челюстью; однако сейчас на нем застыло странное выражение. В глазах плескались физическая боль, беспомощность и отчаяние из-за невозможности толком все рассказать; и что-то еще — не то недоумение, не то смущение.

— Ты знаешь какого-нибудь Уильяма Маккензи? — спросила я.

Джейми задумчиво барабанил пальцами по столу.

— Четверых или пятерых, — ответил он, хмуря брови. — Правда, в Шотландии. А здесь ни одного…

При слове «Шотландия» Роджер резко поднял руку, и Джейми умолк, напряженно уставясь на него, как собака, взявшая след.

— Шотландия, — повторил он. — Что-то связанное с Шотландией? Свежий переселенец?

Роджер яростно затряс головой и тут же сморщился от боли, зажмурившись, затем открыл глаза и нетерпеливо потянулся к куску угля.

После нескольких попыток он изможденно откинулся на подушку; ворот рубашки вымок от пота и был заляпан кровью из раны. Результаты его усилий, размазанные и нечеткие, все же угадывались: «Дугал».

Джейми насторожился.

— Дугал, — медленно повторил он, вспоминая нескольких Дугалов, в том числе жителей Северной Каролины. — Крисхольм? О’Нил?

Роджер покачал головой, свистя трубкой от напряжения, и энергично ткнул рукой в Джейми, но в ответ получил лишь недоуменный взгляд. Тогда он снова потянулся за углем и накорябал имя, от которого мой позвоночник словно пронзило током.

«Гейли».

Какое-то время Джейми смотрел на листок, затем слегка вздрогнул и перекрестился.

— О господи… — тихо пробормотал он. Мы понимающе переглянулись.

Заметив это, Роджер откинулся на подушки, тяжело дыша.

— Сын Дугала и Гейлис Дункан. — Джейми повернулся к Роджеру; на его лице крупными буквами было написано изумление. — Кажется, ребенка назвали Уильямом… Точно? Ты уверен?

Роджер коротко кивнул и закрыл глаза, затем открыл, поднял дрожащий сломанный палец и указал на свою радужку — темно-зеленую, цвета мха. Он побелел как полотно, измазанные углем руки дрожали, рот кривился: ему страшно хотелось заговорить, объяснить все, однако с дальнейшими объяснениями придется подождать.

Его рука бессильно упала, и глаза снова закрылись.

* * *

Опознание личности Уильяма Бакли Маккензи не изменило желания Джейми его найти, но внесло коррективы в намерение прикончить на месте.

Брианна, призванная на семейный совет, явилась в мою комнату в рабочем халате, воняя скипидаром и льняным маслом; на мочке уха виднелось пятно кобальтовой сини.

— Да, я слышала о нем, — ответила она, удивленная прямым вопросом Джейми. — Уильям Бакли Маккензи, подменыш.

— Кто-кто? — Брови Джейми взметнулись вверх, чуть ли не к волосам.

— Я его так прозвала, когда увидела генеалогическое древо Роджера и сообразила, кто он, — пояснила я. — Помнишь, Дугал отдал ребенка Уильяму и Саре Маккензи? А они назвали его именем малыша, которого потеряли за два месяца до того.

— Роджер упоминал, что видел Уильяма Маккензи с женой на борту «Глорианы», когда отплывал из Шотландии, — вставила Бри. — Только он в тот раз не понял, кто это, а поговорить им не удалось. Так, значит, он здесь — Уильям, в смысле. Но зачем вдруг ему понадобилось убивать Роджера, да еще таким способом?

Брианна поежилась, хотя в комнате было тепло. Началось лето, и даже открытые окна не спасали от влажного горячего воздуха.

— Ведьмино отродье, — коротко отозвался Джейми, как будто этого было достаточно; впрочем, может, и так…

— Меня тоже считали ведьмой, — напомнила я ему. Ответом мне были взгляд искоса и поджатые губы.

— Было дело, — сказал Джейми, утирая рукавом потный лоб. — Ладно, выясним со временем. Имя — уже кое-что. Пошлю к Дункану и Фаркаурду — пусть поспрашивают народ.

Он раздраженно выдохнул.

— Но вот что с ним делать, когда найду? Ведьмино отродье или нет, это ведь моя кровь, я не могу его убить! Особенно после того, как Дугал… — Джейми смущенно кашлянул и умолк. — Ну, то есть он же сын Дугала, мой двоюродный брат.

Я поняла, что он на самом деле имеет в виду. Лишь четверо знали о произошедшем в той мансарде в Каллодене за день до битвы; один из них мертв, другой исчез и наверняка тоже погиб в горниле восстания. Из свидетелей смерти Дугала остались лишь я и рука, что пролила кровь. Какое бы преступление Уильям Маккензи ни совершил, Джейми не мог его убить — из-за отца.