Огненный крест

И мне тоже. Боннет не очень-то вписывался в портрет типичного регулятора: большей частью это были люди бедные и отчаявшиеся, как Джо Хобсон, Хью Фаулз или Абель Макленнан. Некоторые до сих пор оставались яростными идеалистами, вроде Хазбенда и Гамильтона. В принципе, Боннету наверняка приходилось впадать в нищету и отчаиваться, но ему в жизни не пришло бы в голову требовать у правительства сатисфакции. Взять силой — запросто; убить судью или шерифа в отместку — вполне возможно. Но вот… Да ну, глупости! Стивен Боннет не платил налоги — уж в чем в чем, а в этом я уверена.

— Нет. — Джейми покачал головой, явно придя к тем же выводам, и вытер каплю на носу. — Деньгами тут и не пахнет. Даже Триону пришлось обратиться к графу Хиллсборо за средствами на ополчение. А уж регуляторы… — Он махнул рукой, отметая мысль о том, что те могли кому-то заплатить. — Этого типа на поле боя приведет только жажда золота.

Из открытого окна послышалось звяканье фарфора и мелодичный звон серебра, сопровождаемые тихими голосами рабов: накрывали к обеду.

— Значит, Боннет никак не мог быть Джеймсом Маккуистоном?

Джеймс засмеялся, впервые расслабившись.

— Нет, саксоночка. Боннет ни читать, ни писать не умеет — разве что свое имя.

— Откуда ты знаешь?

— Сэмюэль Корнелл рассказал. Сам-то он Боннета не встречал, но однажды к нему пришел Уолтер Пристли — просил срочно занять денег. Тот еще удивился, ведь Пристли — человек состоятельный. Выяснилось, что Пристли ожидал партию товара, за которую нужно заплатить золотом: продавец не берет никакие расписки, банкноты, чеки — не доверяет словам, написанным на бумаге, даже если ему прочитать вслух. Берет только золото.

— Да, похоже на Боннета. — Я встряхнула сюртук и принялась выколачивать пыль. — Кстати, о золоте… А не мог Боннет случайно оказаться в Аламансе?

Некоторое время Джейми обдумывал эту мысль, затем покачал головой и принялся засучивать рукава.

— Заварушка была не особенно серьезная — не из таких, чтоб человека запросто застали врасплох и утащили. Армии стояли друг напротив друга не больше пары дней, а линия сторожевых постов походила на рыбачью сеть — кто угодно мог выбраться из Аламанса или объехать вокруг. Тот, кто пытался убить Роджера, явно приехал туда по своим делам.

— Значит, возвращаемся к таинственному мистеру Маккуистону, кем бы он ни был.

— Наверное, — протянул он с сомнением в голосе.

— Ну а кто еще? — возразила я. — Вряд ли какой-то регулятор затаил злобу на Роджера.

— Так-то оно так, — признал Джейми. — Только мы все равно ничего не узнаем, пока он сам не расскажет.

* * *

После ужина я поднялась проверить Роджера. Джейми вошел со мной и знаком отпустил рабыню, сидящую у окошка со штопкой. Кто-то постоянно должен находиться с Роджером — следить, чтобы трубка не забилась или не сместилась, ведь больше ему пока дышать нечем. Через несколько дней опухоль вокруг поврежденных тканей спадет, и тогда можно вытаскивать.

Я проверила пульс и дыхание, затем кивнула Джейми, и тот присел у кровати.

— Ты знаешь имена тех, кто тебя сдал? — спросил он без всяких предисловий.

Роджер нахмурился, сведя темные брови, затем кивнул и поднял один палец.

— Одного. А сколько всего их было?

Три пальца. Пока совпадает с рассказом Триона.

— Регуляторы?

Кивок.

Джейми покосился на меня, затем снова перевел взгляд на Роджера.

— Случаем, не Стивен Боннет?

Роджер резко приподнялся, открыл рот и вцепился в трубку, тщетно пытаясь что-то сказать и яростно тряся головой.

Я схватила его за плечо, успокаивая. От резких движений трубка чуть не выпала из надреза; из приоткрывшейся раны вытекла струйка крови. Роджер не замечал этого, напряженно уставившись на Джейми и шевеля губами.

— Нет-нет, если ты сам лично не видел, то его там не было. — Джейми взялся за другое плечо, помогая мне уложить больного на подушку. — Просто Трион описал того парня: высокий, волосы светлые, глаза зеленые. Вот мы и подумали…

Лицо Роджера расслабилось. Он снова покачал головой, слегка скривив рот.

— Но все-таки ты его знаешь, — напирал Джейми. — Доводилось встречаться раньше?

Роджер отвел глаза и кивнул с раздраженным и в то же время беспомощным видом; его дыхание участилось, из трубки раздавался натужный свист. Я неодобрительно покосилась на Джейми.

Впрочем, Джейми не обратил на меня внимания. По пути наверх он захватил коробку Бри с рисовальными принадлежностями и теперь, положив на нее лист бумаги, протянул Роджеру кусок твердого угля.

— Попробуй еще разок.

С тех самых пор, как Роджер пришел в себя, Джейми побуждал его объясняться на бумаге, но раненый плохо держал карандаш. К счастью, пиявки и массаж сделали свое дело: синяки и припухлости постепенно сходили. Первые два пальца были сломаны, и шины торчали буквой «V» — довольно уместный символ в данных обстоятельствах.

Роджер сосредоточенно нахмурился и принялся что-то царапать. Джейми внимательно следил за ним, прижимая бумагу. В результате долгих усилий мы получили грязный листок, на котором можно было различить буквы «У» и «М», затем пропуск и корявое «МАК».