Огненный крест. Бывшие

Авантюризм переворота, авантюризм в строительстве новой жизни, демагогия, переполняющая новую жизнь, оскорбляют Короленко. Жесток и безнравствен опыт, поставленный Лениным над русским обществом…

Ни одному человеку за всю историю мира не удавалось провернуть решения такой важности, столь круто изменить жизнь такого огромного народа и оказывать такое влияние на судьбы мира.

С часа Октябрьского переворота речь шла только о счастье людей, клятвенном заверении дать это счастье, избавить людей навсегда от горя и насилий. Как не двинуть за таким человеком и такой партией?..

Люди не могли усвоить существа социальных учений, но из церкви они вынесли представление о рае. Теперь он был им обещан, причем в скором будущем, — и они не двинули, а хлынули за ленинцами…

Короленко взволнован, потрясен: нельзя эксплуатировать эти чувства народа, они святы, они из веков борьбы за лучшую долю; убить их (эти чувства) — значит наложить тяжкую черную печать на весь облик народа. Преступно обманывать людей в самом святом — вере.

Разумеется, Владимир Галактионович не понимал классовой природы общества — ну на просвет это в нем! Отсюда и обывательский подход к исторической борьбе рабочего класса и большевиков за новую жизнь. Через казни, испытания, голод и страдания — к новой жизни, а как иначе добыть ее, кто даст ее людям? Только так: через тернии — к звездам.

Он что, ослеп старик или умом пообносился? Необходимо ломать сопротивление эксплуататорских классов! Людям надобны не слова, а хлеб насущный, земля, мир и своя, народная власть! Кто это им даст, как не сила, освященная большевистской идеей?!

Письмо Ленина английским рабочим появилось в «Правде» (по валовой выдаче лжи ей принадлежит бесспорное первенство в мировом печатном деле[114]

) 17 июня 1920 г. До первого мозгового удара оставалось чуть меньше двух лет.

Ленин уведомляет, что выступает в письме не как «предста витель Советской России, а в качестве простого коммуниста» (положим, простому коммунисту «Правда» не даст места на своих страницах, если это только не отвечает интересам верхов партии).

«Меня не удивило, что ряд членов вашей делегации, — пишет «простой коммунист», — стоит не на точке зрения рабочего класса, а на точке зрения буржуазии, класса эксплуататоров», ибо вожди тред-юнионов и парламентские вожди вступили «в союз с буржуазией против революционной борьбы пролетариата».

«…Я беседовал с вашей делегацией в среду, 26 мая… В Англии еще есть «влиятельные рабочие вожди», помогающие капиталистам одурачивать рабочих!..

Искренние сторонники освобождения рабочих от ига капитала никак не могут быть против основания коммунистической партии, которая одна в состоянии воспитывать рабочие массы не по-буржуазному, не по-мещански… Но если кто продолжает еще быть в идейном рабстве у буржуазии, продолжает разделять мещанские предрассудки насчет «демократии» (буржуазной демократии), пацифизма и пр., то, разумеется, такие люди… не способны ни на что, кроме как на сладенькие «резолюции» против интервенции, составленные из одних мещанских фраз…

Некоторые члены вашей делегации с удивлением спрашивали меня о красном терроре, об отсутствии свободы печати в России, свободы собраний, о преследовании нами меньшевиков и меньшевистских рабочих и т. д… Наш красный террор есть защита рабочего класса от эксплуататоров… на сторону которых становятся эсеры, меньшевики, ничтожное число меньшевистских рабочих. Свобода печати и собраний в буржуазной демократии есть свобода заговора богачей против трудящихся, свобода подкупа газет и скупки их капиталистами. Я уже столько раз объяснял это в печати, что повторяться мне… не очень весело.

…Те же «вожди» рабочих, которые ведут политику не коммунистическую, на девяносто девять сотых являются представителями буржуазии, ее обмана, ее предрассудков…»

Жирными и решительными мазками очерчено настоящее и будущее России: насилие. О другом речи идти не может, все другое будет стерто.

Набьем землю трупами, но народ будет жить по-нашему.

Ленин высказывает непреклонную решимость лить любую кровь ради своей схемы счастья людей — существования другого он не допускает, его не может быть, все пути взяты на пробу: нет там решений. За любую другую схему сносили и будем сносить головы. Есть лишь один путь к счастью — через кровь и муки. Ленин знает твердо: никакого другого пути ни он, ни его партия не допустят. Только так: насилие!

«Чтоб кровь не обрызгала гимнастерку». Дух народа, закованный в объятия скелета…

И СНОВА ГОЛОС ИЗ ТЕХ ЛЕТ…

ПИСЬМО ТРЕТЬЕ