Огненный крест. Бывшие

Отряд (из матросов Балтфлота и солдат Литовского полка. — Ю. В.), отправленный из Петрограда 11 ноября, вступил в Могилев 20 ноября, то есть тогда, когда контрреволюционный генералитет сбежал из Могилева и Быхова. Отряд, наступавший из Минска, должен был вступить в Могилев 18 ноября, однако не дошел даже до Быхова и лишь 21 ноября достиг Жлобина.

Действия Шнеура и командира минского революционного полка Ремнева не дали возможности большевикам Минска в срок выполнить указания В. И. Ленина. В письме из Петрограда 10 ноября 1917 года перед большевиками Минска В. И. Ленин поставил задачу: приложить все усилия для ликвидации духонинской ставки к 14-му, самое позднее к 15 ноября. Но это письмо более двух суток продержал у себя Ремнев, прибывший из Петрограда 12 ноября. Только 14 ноября, когда его вызвали в ВРК Западной области и настойчиво потребовали письмо, он вынужден был отдать его. Таким образом, время было упущено (то есть Корнилов и другие генералы успели уйти на юг. — Ю. В.)…

Судебно-следственная комиссия Петроградского революционного трибунала проверила личность Шнеура. Был допрошен бывший директор департамента полиции Белецкий, который подтвердил, что Шнеур работал в царской охранке… Шнеур сейчас же был арестован и под сильным конвоем доставлен в Петроград, где и заключен в Петропавловскую крепость…»

Раз генералы утекли из Быхова и Могилева, их можно и нужно догнать и уничтожить — именно такое распоряжение отдает Ленин. Из красного Петрограда спешно отбывает вооруженный отряд; крупный отряд формируется ревкомом Западного фронта. В погоне за Корниловым пожирает километры и бронепоезд. Не дать золотопогонным тварям прорваться на юг!

25 ноября 1917 года — первый бой у станции Тамаровка (это в двадцати восьми верстах от Белгорода). Общее руководство красными войсками осуществляет прапорщик М. К. Тер-Арутюнянц, комиссар революционного полевого штаба по борьбе с контрреволюцией. Бой дает представление о составе корниловцев — приблизительно одну треть отряда Корнилова составляли юнкера и офицеры.

26 ноября красные отряды под командой Пролыгина настигают у станции Унеча Текинский полк во главе с Корниловым. Пролыгин доносил о результатах боя:

«Полк (Текинский. — Ю. В.) быстро отступил в разных направлениях в ближайшие леса и деревни. Под Корниловым убита лошадь. Вместе с комендантом по охране, многими без вести пропавшими офицерами и всадниками исчез и генерал Корнилов».

19 декабря советские газеты поместили сообщение о том, что под Белгородом разбиты корниловцы.

Итак, началось преследование «контры».

Вот отчет о боевых действиях:

«Отряд корниловцев в составе одного ударного полка, 2-го и 8-го Оренбургских ударных батальонов и 5-го отдельного ударного батальона, численностью в 5–6 тыс. человек при 200 пулеметах, нами стерт в порошок. После боя у станции Тамаровка… наш отряд преследовал противника на протяжении ста верст и уничтожил его как организованную боевую величину».

Журнал описывает и последующие события.

«Потерпев поражение, бросив текинцев и георгиевцев, Корнилов переоделся в солдатское обмундирование и в таком виде прибыл 6 декабря 1917 года в Новочеркасск. Генерал Корнилов, — писала газета «Известия», — прибыл в Новочеркасск в форме солдата одного из пехотных полков. Всю дорогу проделал в качестве солдата-большевика, самовольно оставившего фронт. Ехал без документов в вагоне 2-го класса. Генерал Марков приехал в Новочеркасск с двумя офицерами и пятью-шестью солдатами за день до генерала Корнилова».

Остается лишь гадать, кто брал интервью у генералов для красной газеты «Известия», ведь красная и белая версии данных событий заметно разнятся.

Из протокола Совета Народных Комиссаров от 7(20) декабря 1917 г.:

«Назвать комиссию — Всероссийской Чрезвычайной Комиссией при Совете Народных Комиссаров по борьбе с контрреволюцией и саботажем — и утвердить ее…

Комиссия сконструируется окончательно завтра. Пока действует Ликвидационная комиссия ВРК…»[60]

Не менее пятисот-шестисот человек в день умерщвляли в Москве в переполненные горячей кровью и мукой годы: 1937-й, 1938-й, 1939-й…

Случались недели — валили по тысяче в день и больше. На четырех городских кладбищах только и успевали рыть братские могилы — ров за рвом…

Но и в эти цифры мы не верим. Убивали миллион за миллионом (не считая тех, что сморили голодом). Какая уж тут тысяча людей в день! Счет шел на несколько тысяч…

В сполохах Огненного Креста отчетливо проступает: две правды выстраивают свои слова. И каждая для каждой — приговор.

Никто не должен противиться белой правде.

Никто не должен противиться красной правде.

Потому уже издревле тотемный знак России — трупы.

Две правды сталкиваются:

— Ленина, классовая: уничтожить всех угнетателей-кровососов и установить справедливый порядок;

— белая (Алексеева, Корнилова, Деникина, Шульгина, Милюкова, Колчака…): отстоять Россию от немцев, укрепить армию, сохранить революцию по Февральскому образцу — чтобы Россия сама диктовала законы своему вечу.