Огненный крест. Книга 1. Священный союз

– Никого. – Она замолчала, запрокидывая голову к звездам, и добавила почти застенчиво: – Я… никогда там не бывала.

Она принялась рассказывать свою историю, сперва робко, потом все решительнее. Бердсли, по сути, купил ее у отца и привез с прочими товарами из Балтимора к себе домой, где она стала настоящей пленницей. Он запрещал ей покидать ферму и показываться на глаза случайным гостям. Когда он уезжал торговать с чероки, она и вовсе оставалась одна, не считая немого слуги.

– И правда, – пробормотала я. За событиями сегодняшнего дня я совсем забыла о Джосайе и его брате. Интересно, она знала обоих или только Кесайю?

– Как давно вы живете в Северной Каролине?

– Два года. Два года, три меш-шяца и пять дней.

Я вспомнила те зарубки на косяке. Давно ли она ведет счет? С самого первого дня? Я потянулась, чтобы размять уставшие мышцы, и потревоженный Хирам недовольно фыркнул.

– Ясно. Кстати, как вас зовут? – Я запоздало сообразила, что не знаю ее имени.

– Френшиш, – сказала она и попробовала снова. – Френ… шиш. – Последний слог со свистом вырывался сквозь сломанные зубы. Она пожала плечами и застенчиво хохотнула. – Мама звала меня Фанни.

– Фанни, – воодушевленно повторила я. – Прекрасное имя. Можно я буду вас так звать?

– Я… была бы рада.

Она перевела дыхание и замолкла – должно быть, смущение не позволяло ей выразить все, что накопилось в душе. После смерти мужа она словно ушла в себя, будто разом иссякли силы, что поддерживали ее раньше.

– Ой, – спохватилась я. – Клэр. Зовите меня Клэр.

– Клэр… Чудешное имя.

– Ну, в нем хотя бы нет свистящих, – не подумав, ляпнула я. – Ой. Простите!..

Фанни отмахнулась. Словно воодушевленная темнотой и чувством близости, возникшим после знакомства, а может, просто из желания излить кому-то душу, она рассказала о матери, которая умерла, когда ей было двенадцать, об отце-краболове и своей жизни в Балтиморе, где она во время отлива бродила по пляжу, собирала устриц с мидиями, наблюдала за рыбацкими лодками и военными судами, идущими мимо Форт-Ховард вверх по Патапско.

– Там было… шпокойно, – грустно добавила Фанни. – Только вода и небо, и больше ничего.

Она снова запрокинула голову, вглядываясь в звезды, мерцающие сквозь ветки. Должно быть, девушке, рожденной на бескрайних просторах Чесапикского залива, лесистые горы Северной Каролины казались западней.

– Вы теперь вернетесь? – спросила я.

– Куда? – удивилась она. – О… Я и не думала…

– Разве? – Я подвинулась, чтобы прислониться ноющей спиной к дереву. – Вы же видели, что ваш муж… что мистер Бердсли умирает. Разве не строили планы?

Кроме как половчее его пытать… Слишком я расслабилась наедине с этой женщиной. Мы не знаем наверняка, что Бердсли над ней издевался, – это она так говорит. Не стоит забывать о страшных ожогах у него на ноге и о нечистотах, заливавших чердак. Я на всякий случай нащупала ножик за поясом.

– Нет. – Она казалась сбитой с толку. Впрочем, ничего удивительного. Я и сама была немного не в себе от волнения и усталости. Даже прослушала следующую ее фразу.

– Что вы сказали?

– Я шказала… Мэри-Энн не говорила, что делать… дальш-ше.

– Мэри-Энн… – нерешительно повторила я. – Первая супруга мистера Бердсли?

Фанни рассмеялась – и от этого звука мурашки пошли по коже.

– О нет. Мэри-Энн была четвертой.

– Че-четвертой? – запнувшись, переспросила я.

– Ее он похоронил под рябиной, – доверительно сообщила Фанни. – И жря. Оштальных-то в лешу. А потом обленилша, наверное, и реш-шил далеко не ходить.

– О, – только и смогла я сказать.

– Я вам говорила – она штоит под рябиной, когда поднимаетшя луна. Я когда первый раж ее увидела, реш-шила, что она живая. Ишпугалась, что он ш ней жделает, и пошла предупредить.

– Понятно.

В моем голосе, должно быть, послышалось сомнение, потому что она вдруг странно на меня посмотрела. Я поудобнее перехватила нож.

– Вы мне не верите?

– Верю, конечно, – заверила я, пытаясь незаметно выползти из-под Хирама. Под его тяжестью ноги совсем затекли.

– Я могу вам покажать, – предложила Фанни. – Мэри-Энн скажала мне, где они похоронены – оштальные. Я могу покажать вам их могилы.

– Уверяю, в этом нет необходимости.

Я пошевелила пальцами, чтобы кровь бежала быстрее. Если она на меня кинется, толкну на нее козла, а сама брошусь прочь, пусть даже на четвереньках. И где, черт возьми, носит Джейми?

– Так, значит… хмм… Фанни. Вы говорите, что мистер Бердсли… – Я вдруг поняла, что не знаю его имени. – Что ваш муж убил четырех жен?

Вполне возможно. Бердсли жил отшельником. Да и мало ли от чего могли умирать женщины: в родах ли, от несчастного случая или непосильной работы.

– Да, – равнодушно ответила Фанни. – Он бы и меня убил, но Мэри-Энн его остановила.

– Как это?

Она вздохнула и устроилась поудобнее. Слабо заблеял козленок; я вспомнила о нем и разжала пальцы на рукояти ножа. Вряд ли она станет нападать, когда тот спит у нее на коленях.

Фанни рассказала, что разговаривала с Мэри-Энн, когда поднималась луна; призрак появлялся под рябиной между первой и последней четвертью.