Огни мёртвого города

Узники оживились. Через минуту, сверху, из дыры, на веревке к ним опустили прямоугольное ведро, из которого один из арестантов начал вытаскивать и раздавать еду в пластиковых тарелках. Когда ведро сделало несколько рейсов, парень, раздававший пищу и снабдивший тарелками всех заключенных, крикнул вверх:

— Эй, начальник! Еще порцию гони! У нас новенький!

Наверху забубнили голоса, и там кто-то громко и зло сказал то ли пленникам, то ли полицаям:

— Мне девять порций заказали! Я принёс! Ничего не знаю! Идите в жопу!

Люк захлопнулся.

— Надо ему скинуться, — сказал пожилой мужик, который первым обратился к Косте.

— Да не надо! — быстро соврал парень. — Я там только что ел.

Мужики рядом не ответили, сразу занявшись едой. Костя же задумался о произошедшем с ним за этот день.

Его партизанская служба началась весьма бодро, и чувствовал он себя тогда куда веселее и увереннее, чем сейчас.

Небо еще только-только начинало светлеть, как Костя, Славик и еще один парень лет двадцати пяти, по имени Серёга, двинулись в путь. Славик и Серёга были вооружены короткоствольными калашами. Константина никто не вооружил, а он сам и не стал требовать оружия, ибо полагал, что полного доверия к нему ещё нет. Да и к тому же двух вооруженных спутников вполне хватит. От мелкой шпаны и собак отбиться с двумя автоматами проще простого.

Быстрыми перебежками, они втроем энергично начали путь и менее чем за полчаса оказались у места гибели ходока Мити. На посещение его останков настаивал Славик. Костя подумал, что так он проверяет его рассказ и поэтому не лез с вопросами, когда его новые товарищи также посетили подвал, где накануне скрывалась компания Седого.

На этом месте они пробыли недолго, после чего пустились в дальнейший путь, который пролегал немного иначе, чем путь Кости с Митей. Железную дорогу они перешли, не поднимаясь на насыпь, через широкий пешеходный проход под железнодорожным мостом.

Перейдя трамвайные рельсы, парни двинулись к высоковольтной линии, и пошли вдоль нее. По дороге Костя немного удивился, когда увидел, что их путь пролегал мимо трех детских садиков, которые один за другим стояли вдоль улицы, напротив знакомого школьного двора. Раньше он не встречал, чтобы три садика стояли рядом в одном месте.

Добравшись до панельной девятиэтажки, что тянулась вдоль Второй Продольной, товарищи зашли в подъезд, поднялись на второй этаж и устроились в комнатке с мусоропроводом. Из окна этого закутка открывался отличный вид на Трубу в частном секторе за магистралью. Пока Костя отдыхал, его спутники осмотрели подъезд.

Потом Славик вернулся к нему и парни немного поговорили. Товарищ почему-то не сильно охотно отвечал на вопросы, но из его скупых ответов Костя понял, что партизаны вроде бы убили Седого и всех его ближайших помощников, но отпустили неудавшихся носильщиков. Причем, когда они уходили на задание, носильщики ещё сидели под арестом, ибо отпускать их собирались только после того, как вывезут из дома все ценности.

Костя подумал, что это весьма разумно. Кто знает, кому о своих приключениях могут поведать те бомжеватые алкаши.

Кроме этого Славик обмолвился, что предатель Янис сдал Седого из-за того, что партизаны захватили в заложники его сына и пообещали денег за «работу». Что стало с предателем и его сыном, Славик не сообщил.

Между тем полностью рассвело. К семи часам Костя двинулся в путь к Трубе.

Не прошло и десяти минут с момента выхода из подъезда, как Костя уже входил под своды заброшенной котельной, где предстал пред светлы очи Олегыча. Кроме него в котельной были полицаи и несколько ходоков. Парень отметил, что некоторые полицаи смотрели на вернувшегося ходока с завистью.

Олегыч был искренне рад парню. Он пожимал ему руку и шутливо тыкал кулаком в плечо, повторяя — «Молодец, что вернулся!»

Отойдя в сторонку, Костя обстоятельно рассказал о своих похождениях вместе с Митей и о своих выводах на счет дебильного сталкера. Продемонстрированные фотографии с останками Мити тоже произвели хороший эффект. Смерть ходока-придурка нисколько не огорчила омоновца. Олегыч широко улыбался и говорил:

— Да плевать на Митю! Я сразу понял, что он лох пробитый. Но ведь фартило ему сильно — это факт. Да плевать! Главное, что ты вернулся!

Костя продолжил свой рассказ, и когда он дошел до партизан, разумеется, не называя их партизанами, и выложил предложение Славика встретиться, то взгляд Олегыча посерьёзнел. Радость на лице сменилась настороженным выражением. К удивлению Кости, его «шеф» не сильно обрадовался предложению стать агентом за большие деньги. Олегыч не соглашался даже просто пройти в подъезд за дорогу и там выслушать предложение Славика.

Костя, начисто забыв про карту памяти в кармане, употребил всё свое красноречие, прежде чем Олегыч согласился на разговор. Но при условии, что Славик сам придет сюда, в котельную.

Понимая, что омоновца не переубедить, Костя побежал назад в дом. Славик выслушал его отчет молча и в свою очередь тоже отказался идти в «логово ментов». Он предложил встретиться, так сказать, «на открытом месте, на нейтральной территории».