Огни мёртвого города

Глядя на сокамерника и слушая, как тот убеждает его «довериться ему», Костя не мог поверить своим глазам. По всему выходило, что этот тип — стукач. Вроде бы таких типов в тюрьмах называют «наседками». Но разум отказывался воспринимать такую топорную работу. Так вот откровенно выспрашивать разные сведения.

— Ну, а Лучника-то ты знаешь? — спрашивал ушлепок.

— Какого лучника?

Это имя Костя слышал уже второй раз, но понятия не имел, кто это. Логика подсказывала, что, скорее всего, это имя одного из руководителей партизан, возможно, самого главного. И возможно даже, что это кличка дяди Юры.

— Да не дури! — глумливо ухмылялся стукач. — Я его сам ведь видел! Крутой мужик!

Он сжал кулак и поднял вверх большой палец и начал рассказывать, как он вместе с этим Лучником воевал с китайцами и миротворцами. Костя же смотрел на него с серьёзным, сосредоточенным лицом, но не слушал, а раздумывал.

С одной стороны — это явный стукач. Но с другой — тот еще балбес. И еще большие балбесы те, кто послали его. Неужто есть такие идиоты? Интересная мысль пришла парню в голову, и он перебил словоизлияния стукача:

— Слушай, Иван, а у тебя как командира зовут?

— Сельгин его фамилия, — с готовностью откликнулся тот. — Сильга мы его зовем. Отличный мужик!

— Иван, а кто у партизан самый главный-то?

— А то ты не знаешь? — ухмыльнулся тот.

— Я, правда, не знаю!

— Ага, а и про Мельгунова ты не слышал?

— Про Мельгунова слышал, конечно?

— Где слышал? От кого? — сразу заволновался стукач. — Кто тебе это сказал?

— Да люди говорят. Кажется, даже в лагере.

— А где конкретно в лагере, от кого? От беженцев или от этих, как их, от персонала?

— Вот не помню, но болтают разное. Говорят, что этого Мельгунова китайцы поймали, — сам не зная зачем, сказал Костя.

— Китайцы? — удивился стукач. — Это точно???

— Да откуда я знаю, может и врут? Ты мне скажи, ты этого Мельгунова лично видел?

— А что? — подозрительно прищурился Иван.

— А то! Тут недавно мне один дед говорил, что нет никакого Мельгунова!

— Это как?

— Говорит, что придумали его, и нам лапшу на уши вешают.

— Да уж прям! — ухмыльнулся стукач. — Я видел его лично! Он мне говорит, воюй, Иван, пока всех китайцев не задавим!

— Так ты говорил с ним? Где?

— Где-где, в городе! Меня Сильга с ним познакомил, когда мы миротворцам хорошо всыпали.

Он опять начал рассказывать весьма глупо придуманный рассказ, как они напали на колонну миротворцев и подорвали три броневика.

— Ну, а это…, — сказал Костя. — А как ты бежать отсюда собираешься?

— Не проблема! — махнул рукой собеседник. — У меня тут свои люди везде. Всё схвачено — не ссы! Выпустят нас и сами убегут с нами.

— Понятно, — пробормотал Костя, полностью уверившись, что этот придурок держит его за полного идиота.

— Только надо решить, куда бежать, к твоим или к моим, — говорил стукач. — Не будем же мы по городу метаться, как сироты? Вот я и предлагаю — давай к тебе в отряд пойдем!

— Да я не против.

При этих словах Иван приподнялся на своей кровати:

— Так, где ваши сейчас?

— Да ты понимаешь, какое дело. Мой командиры сейчас здесь.

— Здесь??? В лагере???

При этих словах стукач ажнак подпрыгнул.

— Ну да.

— А где они? Кто они?

— Одного Олегыч зовут, другой — Геннадий, — Костя описал своих «шефов».

Стукач слушал его с внимательной и напряженной рожей, на которой читался восторг. При этом он возбужденно раскачивался, так что казалось, что ему не терпится бежать и сообщать начальникам, что он только что выведал информацию про партизанских командиров в лагере, один из которых скрывается под личиной омоновца, в второй косит под «делового».

Когда Костя закончил описывать Олегыча с Геннадием, стукач и правда, рванулся к двери, но вдруг остановился и вернулся на кровать.

— А ещё? — вопрошал он. — Кто еще из ваших здесь? И сколько их? И какое у вас задание?

Тут Костя ему ничего не мог сообщить. Грустно разведя руками, он поведал, что знать ничего не знает и все приказы получает от Олегыча, ибо тот «мозговой центр».

Не в силах более сдерживаться, стукач сорвался с кровати.

— Я сейчас! — кинул он. — В сортир метнусь только!

Он подбежал к двери и начал бить в нее ногой. Дверь тут же распахнулась, и стукач протиснулся в щель.

— Интересно, — подумал Костя. — Они там что, подслушивали что ли?

Дверь еще закрывалась, и до него из коридора донесся голос стукача:

— Мне в оперчасть надо, срочно!

Дверь захлопнулась, и парень остался один.

«Ну и идиот этот Иван, — думал он. — Красавец!»

Тут же ум пришла мысль, что, может, и не надо было так про Олегыча с Генкой. Как бы чего не вышло. Но с другой стороны, он ведь сейчас не сказал, что Олегыч с Геннадием партизаны. Просто сказал, что Олегыч и Генка мои командиры, и всё.

Прошло минут десять. Дверь раскрылась. Костя думал, что это «наседка» вернулся, но в проходе показался здоровый полицай.

— На выход! — послышалась команда.