Огонь без дыма

Понятия не имею, какие ужасы успело бы еще нарисовать мое разбушевавшееся воображение. Но неожиданно мой охранник посторонился — и в кабинет вошел сам Тегрей.

При виде герцога я замерла, не смея даже вздохнуть полной грудью. Тегрей успел избавиться от пропыленного камзола, и мой взгляд скользнул по манжетам его рубашки, густо запачканным багрово-черными пятнами. Кровь. Но откуда? Я могла бы поклясться, что он успел увернуться от брызг, когда убил Амьена.

— Равен, подожди в коридоре, — негромко приказал Тегрей. — Что бы ни случилось — пусть нас не беспокоят некоторое время.

Брюнет кивнул и тут же вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Я проводила его преисполненным тоски взглядом. Эх, даже думать не стоит о побеге! А жаль. Будь моя воля — взяла бы ноги в руки и драпала бы, не останавливаясь, вплоть до границы с Лейтоном. А скорее всего, вообще бы переехала в другую страну. Хотя и там я бы вряд ли чувствовала себя в безопасности. Слишком опасный противник этот Тегрей.

— Альберта, на тебе лица нет, — укоризненно заметил Тегрей, подойдя ближе. — Что с тобой?

— А то вы не знаете, — фыркнула я. — Зачем вы убили Амьена?

— Если мне память не изменяет, то мы пришли к определенному соглашению. — Тегрей недовольно качнул головой. — Или тебе нравится, когда я называю тебя девочкой?

— Не нравится, — хмуро ответила я. — Но это не ответ на мой вопрос.

В глубине зрачков герцога запрыгали смешинки. По всей видимости, его позабавили мои настойчивые попытки узнать правду.

Затем, неслышно ступая, он отошел к столику с напитками. Провел рукой по стройному ряду бутылок, придирчиво изучая этикетки. Выбрал одну из них и щедро плеснул в бокал.

— Сперва выпей, — проговорил он, вернувшись ко мне. — Тебе это точно не помешает. Бледна как смерть. Того и гляди опять в обморок бухнешься.

Мои пальцы сильно дрожали, когда я приняла бокал из рук герцога. Я испугалась, что расплескаю его, поэтому не стала медлить. Поднесла ко рту и одним глотком осушила.

И тотчас же слезы брызнули из моих глаз. Показалось, будто я глотнула жидкого пламени. Невыносимо горячая волна промчалась по моему горлу и огненным смерчем упокоилась в глубинах моего живота.

Звякнув, бокал выпал из моей руки. Но не разбился, покатившись по мягкому ковру.

— Что это? — просипела я, силясь отдышаться. — Что за дрянь?

— Не дрянь, а прекрасный, многолетней выдержки бренди, — укоризненно произнес Тегрей. — Держи.

И ловко всунул мне в рот шоколадную конфету.

При этом его палец весьма недвусмысленно провел по моим губам, чуть задержавшись на них. Правда, почти сразу герцог выпрямился и довольно добавил:

— Так-то лучше. Вон даже румянец на щеках появился. Хоть на человека стала похожа.

От крепкого алкоголя, выпитого на голодный желудок, меня ощутимо повело. Наверное, не последнюю роль в этом сыграло и волнение. Но мои щеки потеплели, в голове как-то разом стало пусто и гулко.

— Ты спрашиваешь, почему я убил Амьена, — сказал Тегрей, снисходительно глядя на меня сверху вниз. — Собственно, а почему тебя это так расстроило? Он ведь был преступником. Негодяем, желавшим погубить нашего короля. В любом случае его ожидали эшафот и топор палача. Я просто исполнил приговор до его вынесения.

— Но зачем? — Я обескураженно всплеснула руками. — Он бы мог рассказать вам о своих сообщниках! Вдруг во дворце остались его подельники?

— Не переживай, он мне обязательно все расскажет, — с каким-то странным смешком заверил меня Тегрей.

Я нахмурилась, не понимая, о чем он.

Но Амьен мертв! Неужели герцог собрался вызвать его душу на допрос?

В памяти внезапно всплыл разговор между Тегреем и Томасом при нашем первом визите в этот кабинет. Тогда Тегрей обмолвился, будто в его замке ведется какой-то очень интересный эксперимент. Слишком выразительно тогда скривился Томас.

— Кстати, Альберта, еще раз назовешь меня на вы — и я очень сильно рассержусь, — сухо предупредил Тегрей. — Ты ведь не хочешь со мной поссориться, правда?

— О нет, — буркнула я себе под нос. — Я бы предпочла не иметь вас… тебя во врагах.

— Вот и умничка, — похвалил меня герцог. — Что же насчет Амьена… Альберта, для моего поступка было несколько причин, и тебе не стоит знать все. Однако главная из них та, что к тому моменту время пошло даже не на минуты — на секунды. Каждый вздох Роберта мог стать для него последним. Поэтому я решил не мешкать.

— Но прежде ты все-таки дал Амьену надежду, — неодобрительно заметила я.

Герцог развел руками, словно говоря — ну прости, такой уж я.

— И я опять повторю свою просьбу, — с обманчивой мягкостью сказал он. — Пусть все это останется между нами. Предупреждаю сразу: я не буду тебя каким-либо образом наказывать, если ты проговоришься. Честно говоря, истина о последних мгновениях жизни Амьена никак мне не навредит. Меня никто не осудит за сделанное. Даже Томас.

— Тогда зачем ты просишь о моем молчании? — поинтересовалась я.