Огонь души

Но она любила его, и теперь она была его семьей. Леофрик позволил ей оставаться в черном месте так долго, но он спас ее. Он был добрым и нежным. Он любил ее. Но он заставил ее принять эту жизнь, позволил ей поверить, что она брошена на произвол судьбы. Ее разум не мог примирить столько противоречий. Мысли кружились в нем, заставляя ее чувствовать себя больной и потерянной. И такой печальной.

— Любовь моя. Я сделаю все, что ты попросишь, чтобы заслужить твое прощение.

— Я не знаю, что просить. Не знаю прощения.

Несколько мгновений они просто смотрели друг другу в глаза. Астрид поверила боли и сожалению, которые увидела в его взгляде. Прощение — это сила, сказал он ей однажды. Казалось, больше всего на свете Леофрик хотел бы, чтобы она обрела такую силу.

— Ты позволишь мне обнять тебя?

Она знала, что почувствует в его объятиях, и знала, что и он это знает. С тех пор как Леофрик поднял ее с пола в черном месте, Астрид чувствовала себя в безопасности в его объятиях, всегда. Его прикосновение успокаивало ее, и она искала его снова и снова, пытаясь найти свет в этом мире.

Она знала, что простит его, если позволит обнять себя сейчас. Она чувствовала, как ее тело и сердце жаждут этого, как разум ищет успокоения, которое принесет это прикосновение. Она уже представила ощущение своей щеки у его груди, своей головы, прижатой к его подбородку, обнимающих ее рук. Почувствовала теплый пряный мужской запах. Она помнила, какое спокойствие охватывало ее, когда она прижималась к Леофрику.

Она простит его и не потребует от него ничего, кроме этого спокойствия. Потому что она любила его, а любовь сделала ее слабой.

Астрид откинула одеяло и приняла Леофрика в свою постель.

Когда он оказался рядом, притянул ее к себе и крепко обнял, она положила голову ему под подбородок, почувствовала щекой волосы на его груди, глубоко вдохнула его запах. Когда спокойствие окутало ее, как дым, она простила.

— оОо~

— Не согласитесь ли вы прогуляться со мной в Плезанс после ужина, герцогиня?

Астрид подняла глаза от тарелки, где безуспешно ковыряла тушку какой-то странной птицы, уложенной во фрукты и слишком маленькой, чтобы аккуратно вытащить из нее мясо. Она хотела бы есть руками, но это было запрещено за королевским столом, даже за этим, в частных покоях.

С ней говорил король. Астрид с трудом удержалась от того, чтобы повернуться к Леофрику и проверить его реакцию. Вместо этого она посмотрела прямо в лицо его отца.

За те месяцы, что Астрид жила в комфорте, как его гостья, а затем в роскоши, как его невестка, ненависть к королю остыла и стала чем-то сродни неохотной привязанности. Он был добр к ней, пока она носила его внука, и продолжал быть добрым — возможно, даже больше — с тех пор, как ребенок умер. Но она так и не простила его. Это он приказал ее пытать. Даже зная, что он горевал о своей дочери, Астрид не могла найти в себе силы простить его за то, что он сделал с ней.

Однако с тех пор, как она поговорила с Михкелем, ее ненависть не стала сильнее. Только Леофрик встретился с жаром ее потрясения и боли. Только у него была ее любовь, и только он предал ее.

— Зачем? — спросила она, и все сидевшие за столом — Леофрик, Эдрик, Дунстан, Уинифред и отец Томас, новый епископ, — замерли и притихли. Она знала причину их потрясения: она обратилась к королю без соблюдения этикета.

Король же только моргнул, но, казалось, не обиделся.

— Думаю, нам с тобой есть что обсудить. — Он улыбнулся улыбкой, которая, казалось, предназначалась только ей. Она часто видела ее. В ней было что-то отеческое.

— Не я… — осознав ошибку, которую часто совершала, Астрид остановилась и попробовала снова. — Я не понимаю. Ваше величество.

Она испытывала его терпение.

— Ты присоединишься ко мне в саду после нашей трапезы, Астрид.

Сидя за семейным столом с распотрошенной птицей на тарелке, одетая в легкое шерстяное платье, с серебряными нитями, вплетенными в косы, и большим голубым камнем, сверкающим на пальце, Астрид остро осознала пределы своей свободы. Даже бриджи и сапоги, которые она снова стала носить, не могли защитить ее от острых взглядов.

Она выдержала взгляд короля еще несколько секунд, а затем, кивнув, согласилась.

— оОо~

Плезанс представлял собой большое зеленое пространство на южной стороне замка, где цвели растения, выращиваемые только ради их красоты. Длинные дорожки из мелкой сверкающей белой гальки пересекали зеленые пятна лужаек. На некоторых растениях были яркие цветы, на других — только зеленые листья, десятки и десятки разных оттенков зеленого. В некоторых местах вдоль дорожек росли деревья и стояли деревянные скамейки, и гуляющие могли сидеть и любоваться красотой, чувствовать солнце и вдыхать витающие в воздухе яркие ароматы.

Это было одно из первых мест, которые Астрид посетила, знакомясь с замком. Леофрик привел ее в Плезанс вскоре после того, как она согласилась одеться в одежду здешних женщин. Ей понравилось это место; оно было тихим и красивым, и, хотя природа в нем была искусно устроена человеческими руками, это было самое естественное место на территории замка.