Огонь души

— Нет! Я остановила его! Его кровь! Его! — Астрид стукнула кулаками по бедрам. — Я нашла Видара на девочке. Мы не берем детей и не насилуем, но Видар злой. У деревни нет сокровищ. Он хочет взять что угодно. Девушка сражалась — сильно. Она ударила его камнем. Заставила его истекать кровью. Он бьет ее по голове прежде, чем я успеваю вмешаться. Его бриджи все еще застегнуты. Я приставила клинок к его горлу и вела его обратно. Его судили и приговорили к смерть! Мы не обижаем детей! Я отрубила его голову! Мой клинок дарует ей справедливость!

По мере того как Леофрик понимал значение всех ее гневных слов, искаженных акцентом, усиленным эмоциями, вина за ее страдания росла в нем, пока не загремела громом в голове.

— Астрид. Боже мой!

— Твой бог жесток и ничтожен! Его священник наблюдал за тем, как меня мучили и… и… Вот почему вы взяли меня? Почему я потеряла все? Почему мои кости всегда болят, а ночь слишком темна? Вот как вы свершаете месть? Там нет чести! Скажи моим людям, что я мертва, и оставь меня в покое! Ты забираешь все! Ты же знаешь, я думаю, что они меня бросили! Ты говоришь, что у нас есть доверие и правда, но ты лжешь! Ты делаешь меня своей и знаешь, что все это ложь!

— Это не ложь! То, что между нами, — не ложь! Астрид!

Леофрик не мог больше находиться напротив нее. Он знал, что она успокаивается, когда он обнимает ее. Он переместился на другую сторону и схватил Астрид, пытаясь заставить ее позволить ему держать ее. Позволить ему любить ее, утешить, найти способ разобраться во всем. Заставить ее простить его еще раз.

Но она боролась изо всех сил, брыкаясь, кусаясь и нанося удары. Затем, каким-то образом ухватилась за кинжал, который он дал ей для безопасности, взмахнула им перед его лицом, и Леофрик отпустил ее и откинулся на спинку сиденья.

— В этом месте нет правды. Только красивые слова.

Прежде чем он успел даже вообразить, что она на такое способна, Астрид открыла дверцу и выскочила из повозки.

Его жена, беременная его ребенком, только что выпрыгнула из движущейся повозки. Держа в руке кинжал. В мгновение ока Леофрик осознал этот ужас, и Астрид уже скрылась из виду за бешено стучащей дверью.

Он постучал по стенке кареты.

— СТОЙ! СТОЙ!

Еще до того, как повозка остановилась, Леофрик выскочил за дверь вслед за Астрид, тяжело упав на колени. Она бежала через поле к опушке леса, задрав платье почти до талии.

Никогда в жизни он не бегал так быстро. Если она доберется до леса, то ей хватит опыта и хитрости, чтобы скрыться.

— АСТРИД! НЕТ!

Она была дикой и отчаянной, но ее скорости и грации мешал их ребенок, и Леофрик, столь же дикий и отчаянный, смог сократить расстояние между ними. Он догнал ее как раз в тот момент, когда тени леса заняли поле. Кинжала у нее больше не было; должно быть, она выронила его, когда выпрыгнула из повозки.

— Астрид! Пожалуйста!

Астрид обернулась и увидела, как близко к ней находится Леофрик. Она сердито вскрикнула и удвоила свои усилия, чтобы ускользнуть от него, добавив несколько дюймов к расстоянию между ними, как раз когда он мог бы протянуть руку и поймать ее.

А потом она, казалось, споткнулась, но, насколько мог видеть Леофрик, путь перед ней был свободен. Она не упала и пробежала еще несколько шагов, затем снова споткнулась, согнувшись пополам с криком, а потом все-таки упала, а когда приземлилась, то свернулась в клубок, схватившись обеими руками за живот.

«Ребенок. О Боже, не забирай нашего ребенка».

— Астрид!

Леофрик опустился на колени рядом с ней, но когда он попытался поднять ее на руки, Астрид ударила его, пытаясь отползти прочь. Ее снова охватила боль, и она рухнула на землю. На этот раз, вместо того чтобы закричать, она прикусила нижнюю губу. Когда он схватил ее, она не сопротивлялась.

— Это ребенок? — спросил он, прижимая ее к груди.

— Ja, — выдохнула она. — Я думаю.

Крепко прижимая ее к себе, он поднялся на ноги.

— Не сопротивляйся мне, жена. Давай я отвезу тебя домой, к Эльфледе.

— Здесь нет дома, — сказала она, но не стала сопротивляться.

Он поспешил обратно к повозке. Астрид еще трижды напряглась в его объятиях, но больше не вскрикнула. Она начала дрожать, дрожать с такой силой, что ее тело сотрясало его.

Слуги подбежали при его приближении.

— Одеяла! И побыстрее! — он повернулся к кучеру: — Спешите в замок. Ее светлость ранена!

Он принял помощь слуги, чтобы усадить Астрид в повозку и завернуть в легкие шерстяные одеяла, и велел закрыть окна.

Потом их заперли, и они остались одни в полумраке.

Астрид снова напряглась, и Леофрик наклонил к ней голову.

— Прости меня, любовь моя.

— Больше нет прощения, — пробормотала она.

Ее глаза были закрыты, и хотя она сильно дрожала, лоб был влажным от пота. Боль, которую она чувствовала, должно быть, была очень сильной. Но она была спокойна в своих муках, как всегда. Его могучий воин.