Огонь души

Повозка раскачивалась и дребезжала, двигаясь с большой скоростью, и Леофрик держал свою жену, пока она страдала, не зная, что еще может сделать. Затем, когда они уже были совсем близко к дому, она вскрикнула, ее руки вцепились в него, а тело сжалось.

Через руку и бедро, сквозь кожу и одеяла он почувствовал теплую влагу, а вскоре после этого — медный запах крови.

— О, любовь моя, — прошептал Леофрик, прекрасно понимая, что происходит, — прости меня. Пожалуйста, прости меня.

Астрид не ответила. Она лежала в его объятиях без чувств.

— оОо~

Эльфледа присела в реверансе, затем отступила назад, возвращаясь к своей пациентке. Леофрик тяжело опустился на стул, с которого встал, когда она вышла из спальни Астрид.

Ребенок умер.

Отец сжал его плечо и вышел из комнаты.

— Ты должен пойти к ней, брат, — сказал Эдрик через некоторое время.

Леофрик забыл, что он не один в комнате. Он сидел, уставившись в пустоту, в его голове не было ничего, кроме одной мысли: в этот день он потерял все.

— Я не могу. Она презирает меня. Всех нас. Мы все потеряли ее прощение.

Пока он ходил и сидел, ходил и сидел, ожидая новостей о жене, и отец и брат не отставали от него и заставили его рассказать, что случилось.

Теперь рядом с ним сидел Эдрик.

— Она твоя жена. Я видел в ее глазах любовь к тебе, и я знаю, что ты любишь ее. Ей больно. Оставь ее в ее боли, и ты действительно потеряешь то, что имел. Твоя любовь росла, когда ты утешал ее. Утешь ее сейчас. Вырасти новую любовь, и скоро у вас появится еще один ребенок.

Леофрик не думал, что ребенок был самой серьезной болью Астрид. Она только начала привыкать к мысли о том, чтобы стать матерью, и еще не говорила об этом. Он не сомневался, что его горе по поводу ребенка было гораздо острее, чем горе жены. Ее боль была в предательстве, которое она видела.

— Она думает, что все это ложь. Я не могу предложить ей утешения, потому что потерял ее доверие.

Ему давно следовало сказать ей, что ее народ не бросил ее. Он не собирался скрывать это. Но пока эта боль была для нее самой острой, между ними не было слов, чтобы объяснить. А потом были другие вопросы, которые требовали ответов. Он был сосредоточен на том, чтобы сделать ее своей женой, помочь ей принять настоящее, а Астрид молчала о своем прошлом. Но как заставить ее поверить в эту правду сейчас?

Леофрик знал, что в ее сознании все, что произошло в Черных Стенах, произошло потому, что ее бросили. Астрид верила, что ее люди придут за ней, если выживут — и, вероятно, была права. Независимо от того, спасли бы они ее или погибли, они бы пришли.

Именно по этой причине они устроили представление для северян. Чтобы легче было отбросить их назад. Чтобы у ее людей не было причин оставаться.

Чтобы дать им повод для скорби.

А ей — для мук.

Она приняла этот мир, эту жизнь, хотя и неохотно, потому что верила, что ее бросили. Леофрик и его семья сделали вид, что это так.

Но ее оплакивали.

Она не потеряла свой дом. Они украли его у нее.

Как она могла это простить?

— Подумать только, она пыталась спасти Дреду, — пробормотал Эдрик почти про себя. — И убила того, кто это сделал.

— Господи! — охваченный отчаянием, Леофрик закрыл лицо руками.

Он почувствовал руку Эдрика на своей спине.

— Что я могу сделать, брат?

— Ничего. Уже ничего.

Его брат встал.

— Иди к ней, Леофрик. Теперь она твоя жена. Не позволяй ей почувствовать себя брошенной снова. Мы не можем изменить прошлое, а будущее наше в руках Господа. Только то, что мы делаем сейчас, принадлежит нам.

— оОо~

Горели только две свечи, и комнату заливал слабый золотистый свет. Было тихо. Эльфледа и молодая служанка собирали окровавленное белье в корзины. Леофрик отвел взгляд.

Они обе присели в реверансе.

— Ваша светлость, — сказала Эльфледа, подходя к нему. — Сейчас она спит. Я дала ей отвар, чтобы она успокоилась, — старуха подняла глаза, смело поймав его взгляд. — Она была в таком состоянии, ваша светлость…

Большего к чувству вины она бы добавить не могла — Леофрик и так все это чувствовал.

— Я знаю. — Он подошел к кровати. — Она бледная.

— Да, это так. В таких вещах всегда теряется много крови. Ей нужно хорошенько отдохнуть и набраться сил. Но она скоро поправится и созреет для нового ребенка. Нет ничего необычного в том, чтобы потерять первое дитя. И она столько перенесла до беременности.

Эльфледа не знала, как случилось, что Астрид потеряла их ребенка. Леофрик ожидал, что слуги разнесут эту историю по всему двору, и она скоро прокатится по деревням: герцогиня-варварка выпрыгивает из движущейся повозки, дико и безрассудно убегает от мужа.

— Кто это был? Ребенок?

— Ваша светлость…

Взглядом он потребовал ответа, и Эльфледа опустила глаза.

— Девочка.

Его отец, возможно, испытает облегчение от того, что Астрид потеряла не сына, но Леофрик мог думать только о своей любви к Дреде, о той радости, которое она принесла им всем, и оплакивать потерю дочери.

— Я хочу побыть с ней наедине.

— Конечно, ваша светлость. Мы заберем эти вещи, и я вернусь к ней позже ночью.

С этими словами слуги удалились.