Огонь не может убить дракона. Официальная нерассказанная история создания сериала «Игра престолов»

Для второго дубля он попросил немного изменить настрой: Сэм должен выглядеть неуверенным и растерянным. Брэдли начал испуганно отскакивать, когда мертвецы нападали на него. После очередного дубля Уайсс внес еще поправки. «Он все время поворачивается в нужном направлении, как будто предвидит атаки», – заметил он и напомнил Брэдли, что Сэм не знает, с какой стороны на него накинется очередной мертвец. Наконец пазл сложился, и Брэдли начал выглядеть как насмерть перепуганный солдат-новичок, судорожно отбивающийся от толпы мертвецов.

ДЖОН БРЭДЛИ: Когда снимаешься в масштабных батальных сценах, иногда поневоле увлекаешься. Видишь себя (на мониторе) и стараешься выглядеть как можно лучше. Мигелю приходилось постоянно мне повторять: «Помни, что твой герой – не боец. Я понимаю, тебе хочется показать, как ты хорошо дерешься и что в этом деле ты гораздо лучше Сэма. Но сейчас тебе нужно стать Сэмом, иначе это выглядит неправдоподобно. Хватит хорошо драться!» Вообще-то, все равно никогда не выглядишь на экране так хорошо, как тебе кажется. Каждый раз думаешь: о, вот в этой сцене я просто превзошел сам себя. Потом пересматриваешь – а там всего лишь обычный ты.

Впрочем, был один актер, которому нравились ночные съемки – в отличие от всех остальных, у кого я брал интервью для этой книги.

Наверное, вы догадались, кто это.

КРИСТОФЕР ХИВЬЮ (ТОРМУНД ВЕЛИКАНЬЯ СМЕРТЬ): Я обожал ночные съемки! Это совершенно уникальная атмосфера. Темно, холодно, и почти тысяча человек бодрствует каждую ночь, чтобы все было как надо. Некоторые люди по двенадцать часов изображали трупы. Настоящее волшебство. Я столько нежити прикончил! Всегда мечтал убивать живых мертвецов.

Не всем актерам, снимавшимся в «Долгой ночи», пришлось одинаково тяжело. Тех, чьи герои спасались в крипте Винтерфелла – Питера Динклэйджа, Натали Эммануэль, Софи Тернер и других, – самое худшее миновало.

СОФИ ТЕРНЕР (САНСА СТАРК): У меня было всего два дня ночных съемок. Сражаться совсем не в характере Сансы. Но мне так хотелось нормально поработать с каскадерами (это отличная команда, они выиграли премию «Эмми»)! Каждый раз, когда я с ними работала, это были сцены, где меня били, так что было не очень весело. Впрочем, если бы я выполняла трюки, мне бы, наверное, пришлось сниматься все семьдесят ночей, так что, может, все и к лучшему.

Сниматься в студии было гораздо теплее, но для «тумана войны»[38] – ослепляющей вьюги или тумана, насылаемых Королем Ночи, – нужны были или дым-машины, или компьютерная графика. Естественно, продюсеры «Престолов» выбрали настоящий дым – а значит, в студиях постоянно жгли парафин и рыбий жир. Вдыхая этот дым день за днем, члены съемочной группы начали кашлять мокротой с запахом рыбы. Люди стали использовать респираторы. Как минимум один человек был госпитализирован с приступом астмы. Массивные двери студийного ангара периодически открывали, чтобы проветрить, и сотрудники с покрасневшими глазами высыпали на улицу в холод и дождь, чтобы передохнуть от студийного «комфорта».

Одно из помещений ангара было отведено под студию захвата движения, где Харингтон и Кларк по очереди взбирались на дракономашину, похожую на огромного зеленого механического быка, который двигался и качался перед зеленым экраном. Сапочник пытался привнести что-то интересное даже в эти съемки, которые актеры считали «самой монотонной работой в кадре», а один из режиссеров окрестил «персональными американскими горками Эмилии».

МИГЕЛЬ САПОЧНИК: Ты сажаешь актеров на механического быка на зеленом фоне и начинаешь дуть им ветром в лицо, так что об игре они думают в последнюю очередь. Моей основной задачей было заставить их играть, чтобы они продолжали рассказывать историю своих героев даже верхом на драконе.

КИТ ХАРИНГТОН: Меня немного бесило, что я должен летать на драконе. Из-за этого я не мог сражаться вместе со всеми. Как и Джону, мне иногда хотелось снова спуститься с небес на землю. Так как он может летать на драконе, то должен это делать, но все же его место внизу, вместе с теми, кто рубится.

МИГЕЛЬ САПОЧНИК: Я предложил снимать полеты на драконах так, чтобы создавалась иллюзия реальной съемки. Я просматривал документальные съемки времен Второй мировой войны, полеты на истребителях Supermarine Spitfire. Еще я настаивал, чтобы драконы частично были не в кадре, то есть чтобы кадр был чуть меньше дракона – тогда это похоже на съемки животных и птиц «в движении». Они должны быть такими большими и быстрыми, что камера за ними как бы не успевает.

Как заметила Уильямс, актеры и члены съемочной группы не имели права болеть. Но некоторые, конечно, все равно слегли.

ЭМИЛИЯ КЛАРК (ДЕЙЕНЕРИС ТАРГАРИЕН): Студию захвата движения называли лазаретом, потому что там все болели жутким гриппом. Всем было дико хреново. Я тоже страшно болела, когда снималась на этом драконе. Тебя швыряет туда-сюда, а ты сидишь и чихаешь. Потом дракона заело, и я еле смогла на нем удержаться. Я всем говорю, что это Кит его сломал.