Огонь, подобный солнцу

- Рана глубокая, - перевел полковник, - но он подтвердил мою убежденность в том, что она не смертельна. Тебе, наверное, окажут помощь во Франции? - Вошел солдат с какими-то бумажками. - По закону мы отправляем безбилетников в их страну. Ты немедленно отбываешь на paquebot в Марсель. Полковник взглянул на часы. - В твоем распоряжении двадцать минут.

Солдат протянул Коэну французское удостоверение личности. В нем лежали сто- и пятидесятифранковые банкноты. Полковник подал ему ручку и желтый бланк.

- Распишись, - сказал он, - в получении своих ценностей. Поставь свое имя, месье Сегер. - Полковник улыбнулся. - Ты удивлен, что мы поймали тех, кто на тебя напал? И что у них все еще были твои документы и деньги?

Сдерживая тошноту, Коэн заскрипел зубами:

- Пожалуйста. Скажите, кто они! Они убили моих друзей... всех.

- Чушь. Забудь прошлое, стань другим человеком и тебе больше не придется их бояться. - Он улыбнулся, слегка наклонив голову. - Держись подальше от пристаней по ночам.

- Нет, я имею в виду...

- Я понимаю. - Полковник подтолкнул Коэна к двери. - Твое судно скоро отправляется.

- А Хассим?

- C'est un Arabe. Он будет отвечать по закону. - Полковник махнул рукой в сторону тюремного двора. - Тебе повезло, что ты француз и подлежишь депортации. - Солдат потянул Коэна за руку. Боль взлетела по руке к шее.

- Он же ребенок!

- Забудь о нем. И не пытайся с ним связаться. - Полковник показал на солдат. - Я приказал им стрелять, если ты вздумаешь бежать.

Коэн повернулся.

- Мне жаль, что с рубашкой так вышло.

- С рубашкой? - Полковник улыбнулся солдатам. - Я не знаю ни о какой рубашке.

Подпрыгивая на выбоинах набережной, "лендровер" подъехал туда, где был пришвартован paquebot, под кормой которого уже вспенивалась вода.

- Billet, quatrieme, - сказал солдат клерку, закрывавшему калитку, которая вела к тому месту, где был передний трап.

- Опоздали, - пробормотал Коэн.

- Деньги? - сказал клерк.

Коэн протянул ему сто франков. Тот дал сдачу и, наклонившись с причала к воде, крикнул кому-то внизу. Paquebot был ярдах в двухстах от берега, он разворачивался носом на север, из труб валил дым, вода бурлила под винтами.

Клерк повел их по лестнице вниз под причал. Чиркнув спичкой, он осветил коридор с его многочисленными отсеками. Он открыл одну из дверей. В ворвавшемся в отсек ярком дневном свете Коэн увидел темные пятна на бетоне там, где мальчик поранил палец.

К двери подплыла плоскодонка; солдат показал на нее. "Depeche-toi". Ткнув Коэна прикладом в спину, он толкнул его в лодку. Ее качнуло, и Коэн плюхнулся на сиденье. Один из солдат, смеясь, отдал ему честь.

Лодка стукнулась о корпус корабля. Из открывшейся двери спустилась веревочная лестница. Видневшиеся наверху у поручней головы людей были похожи на маленькие кружочки. Держась одной рукой, Коэн поднялся по лестнице. Матросы втащили его в дверь.

- Спасибо! - крикнул он, но лодка уже отплыла, фыркая мотором во вспененной судном воде.

- Билет? - равнодушно спросил матрос. - Quatrie me? - презрительно хмыкнул он. - La-bas, - и указал вниз. Другой матрос провел Козна по грязному трапу к дощатой двери в переборке и, открыв ее ключом, втолкнул туда Коэна.

- Это для животных, - сказал он и запер дверь.

Коэн оказался в широком помещении с низким потолком. Спертый сырой воздух своей вонью напоминал скотобойню. Горячие железные стены неравномерно вибрировали. Впереди в болезненно-желтом свете покачивались какие-то фигуры.

Глава 14

Он сделал три шага в глубь трюма. Оказавшись по щиколотку в мерзкой холодной воде, он отпрянул обратно к лестнице. Послышался женский смех.

- Ты не ошибся, mon brave, - крикнула женщина, - это не первый класс.

Вода тихо плескалась из стороны в сторону в такт покачивавшемуся корпусу судна. По ней плавали кучки соломы вперемешку с темными разбухшими шариками. Откуда-то из дальнего конца донеслись вопли и затем пронзительный хохот. Коэн сел на лестницу.

- Не располагайся там, - сказала та же женщина. - Это запасной выход на случай пожара или если понадобится вдруг покинуть корабль.

- А где же тогда мне сесть?

- Спроси хозяина. Может, он облагодетельствует тебя таким же стулом, как у меня, и всего за десять франков.

Из темноты появился сутулый араб в нижней рубахе и кальсонах, закатанных по колено. От его костлявых ног по воде под соломой расходились маленькие волны. Он улыбнулся; из уголка его рта стекала слюна.

- Тебе повезло, - сказал он, выставив челюсть и, шатая зуб, затолкал его поглубже в десну. Он повел Коэна по проходу между рядами стульев. Везде сидели арабы - старые, молодые, с детьми, цеплявшимися за стулья. Чем дальше они уходили от света вглубь, тем больше пространство вокруг наполнялось гортанной арабской речью, воплями детей, плеском воды о ножки стульев. Вновь до него донесся взрыв хохота.

"Он, видать, заразился от Исома", подумал Коэн.

- Немножко далековато, - сказал хозяин, - но тебе повезло - это последний стул. С тебя десять франков.