Огонь со мной

Отсутствие дома и постоянные уходы мамы делали наше существование просто невыносимым.

– Кто-то же должен ходить… по магазинам, милая. – Мама мне улыбнулась еще нежнее и подмигнула. – Но скажи мне, вы с Ремисом не снимали цепочки, которые я подарила вам в прошлый раз?

Я передала стакан с молоком маме и освободившейся рукой потянулась за ворот кофты. Достав длинную цепочку со странным амулетом, я протянула ее маме.

– Нет, моя цепочка на мне. А почему я должна ее носить? Она не очень-то красивая.

– Просто пообещай, что не снимешь ее.

Мама поцеловала меня в лоб и спрятала цепочку с амулетом обратно, взяв меня за руку.

– Ремис хотел ее снять, но папа его отругал.

Брат иногда ведет себя так, словно желает кому-то насолить просто из вредности, чаще именно мне. Когда я сказала, что цепочку надо носить всегда, он нарочно решил ее снять. Но папа ему помешал.

– О! Но… хорошо, просто пообещай, что вы не будете их снимать.

– Ладно. Но Ремис…

– Алика, я серьезно. Проследи, чтобы Ремис ее не порвал или не снял.

– Почему я должна следить за Ремисом? Он…

– Он твой младший брат, – мама немного отодвинулась, и все следы улыбки исчезли с ее лица. – Малышка, когда меня нет, просто пообещай, что ты будешь о нем заботиться.

– Обещаю.

Я глубоко вздохнула. Следить за Ремисом – это худшее наказание. Но я старалась делать все, о чем бы меня ни попросила мама. Наверное, так я надеялась, что она сочтет меня достаточно взрослой и не будет покидать меня так надолго. Знаю, что она уходит не из-за меня, но так мамочка будет знать, что я уже взрослая, и когда-нибудь она обязательно возьмет меня с собой, а не оставит присматривать за глупым Ремисом.

– Иди ко мне, красавица. – Мама опять крепко прижала меня к себе и стала поправлять плед на моей спине.

– Мама, я…

– Что это? – Мама, вскрикнув, вскочила с дивана, и, когда я пришла в себя после испуга, смогла понять, что ее так встревожило.

– Ремис это нашел сегодня…

– Вы выходили из здания?

Мама уже стояла у дивана, а в руке сжимала полупрозрачный камень.

– Я нет, но Ремис…

– Что случилось? – Отец подлетел к нам так быстро, что Ремис от неожиданности упал.

– Ты обновлял… – мама чуть ли не перед носом папы трясла камнем, – пожалуйста, скажи, что ты обновил… сигнализацию!

Ремис остался сидеть на полу, а я начала сползать с дивана. Мама была так напугана, словно она держала в руках не просто камень, а хвост дракона, непонятно откуда взявшийся в этой комнате.

– Что? Откуда… – папа выхватил камень из рук мамы и на его лице отразился тот же ужас, что и на лице мамы.

– Мы должны…

Мама не успела закончить фразу, как где-то внизу раздался грохот, похожий на взрыв. А дальше все произошло так быстро, что я даже не успела спросить: а что случилось? Папа накинул на Ремиса свою рубашку и приказал застегнуть ее, я была все еще закутана в плед, и, хотя на улице было очень холодно, мама все же схватила нас с Ремисом за руки и повела к лестнице.

– Я их отвлеку, – крикнул папа. – Прячь детей!

– Не смей показывать…

– Я знаю!

Папа прокричал, что постарается отвлечь их и увести от здания. Я не понимала, кого он имел в виду. Убегая, он посмотрел на меня и Ремиса таким взглядом, которого я не видела никогда. В нем была и огромная любовь ко всем нам, и страх за нас. Подобных эмоций на лице папы не было, даже когда мама уходила на неделю.

На минуту мне показалось, что он куда-то уезжает, словно он, как и мама, хочет оставить нас на некоторое время. По маминым щекам текли слезы, и она одними губами произнесла: «Я люблю тебя».

Вдруг здание содрогнулось так, что старая штукатурка с потолка осыпала нас с Ремисом, и мне показалось, что нам на голову вот-вот свалится и сам потолок. Затем раздался звук разбивающегося стекла, снизу доносились крики на непонятном языке. Я даже подумала, что это полиция пришла нас арестовывать. Я читала в газетах, что такое случается с теми, кто незаконно находится в чужом доме. Мы ведь не одни из этих преступников, правда? Но мне некому было задать этот вопрос. Ни мамы, ни папы рядом уже не было. Причем не знаю как, но я понимала, что папы нет даже в доме, я чувствовала это. А мы с Ремисом все еще в этом заброшенном здании. Не знаю, может ли полиция арестовать детей… А если может, что нам с Ремисом делать?

Все, что я могу сейчас сделать, - это прижаться к братику. Хотя, если закрыть глаза, тогда не так страшно.

Прошло чуть больше тридцати минут с тех пор, как раздался первый взрыв.