Океан. Выпуск шестой

«Дальнейшая наша история может быть изложена в нескольких словах, — написал мне о своей «одиссее» Анатолий Александрович Негара. — Мы подняли парус над понтоном и пустились в новое плавание. Нас было пятеро. Глубокой ночью, в кромешной тьме, наше «суденышко» прибило к мысу полуострова Таймыр. Песок смягчил удар, а будь гранитная скала — неминуемая гибель. Мы не стали дожидаться рассвета, пошли бродить по берегу. Сначала собирали сушник, выброшенный морем, а натолкнулись на какие-то ящики, плот. Развели огонь, обогрелись. Рядом с плотом в песке оказался мешок с мукой. Сварили болтушку. Так на материке, впервые за дни скитания, поели горячего. На восьмой или девятый день, точно не помню, я вызвался пойти в разведку. Со мной отправился еще один матрос. Шли мы в основном вдоль береговой кромки. Километрах в пяти дорогу нам перегородил полузатонувший баркас. На нем чудом сохранился компас. Теперь можно было уверенно держать курс на запад… Часа через три ходьбы, немощной и вялой, мы неожиданно вышли к сигнально-наблюдательному посту (СНП), находившемуся на мысе Михайлова. Так мы оказались в кругу друзей-моряков береговой службы…»

В штабе Беломорской флотилии забили тревогу. Командующий вице-адмирал Ю. А. Пантелеев срочно запросил штаб Карской военно-морской базы на Диксоне. Никто не знал, когда и куда подевался ТЩ-120. Сначала все считали корабль и его экипаж без вести пропавшим, потом выяснилось, что часть команды спаслась… Штаб получил с Диксона новое известие: «За командой ТЩ-120 выслан тральщик». А вслед за ним на помощь морякам погибшего тральщика вышли еще два корабля.

Людей с острова Скотт-Гансена снял ТШ-115 под командованием капитан-лейтенанта А. И. Иванникова, впоследствии Героя Советского Союза.

Адмирал Ю. А. Пантелеев, воскрешая малоизвестные страницы войны, писал:

«…сегодня невозможно без волнения вспоминать эту героическую историю. Мы искренне сожалели, что не появилось о ней хотя бы коротенькой информации. Но нельзя допустить, чтобы оставалось в неизвестности имя доблестного командира капитан-лейтенанта Дмитрия Алексеевича Лысова, его боевых друзей — офицеров, старшин и матросов. Свой воинский долг перед Родиной они исполнили с честью, и слава о них будет жить в памяти потомков».

ЛЮДИ ФЛОТА

В. Ильин

ОДНА, КАК ЖИЗНЬ

Впервые услышал я о капитане Белодворцеве еще в 1943 году. Ранней весной того военного года меня вместе с еще двумя курсантами речного училища направили для прохождения практики на буксирный пароход «Лось». Пароход даже для того времени был неказист: плицы гребного колеса деревянные, мощность всего около сотни лошадиных сил, тяговое усилие, как говорится, аховое. Но шла война, и наш «Лось» в ту весну выполнял весьма важное задание: мы буксировали до Рыбинска баржу с военным грузом. Выполнив задание, «Лось» двинулся во Владимировку с возом порожних барж, предназначенных для баскунчакской соли.

Этот рейс проходил через три месяца после разгрома фашистов у Сталинграда. И хотя война ушла от берегов Волги, опасность все еще подстерегала водников: фашисты накидали в реку с самолетов множество магнитных мин.

В тот майский день Волгу у Сталинграда штормило. От качки и близких взрывов наше состояние не было особенно бодрым, но мы крепились и пытались шутить, не забывая держаться поближе к ходовой рубке, поближе к капитану. Когда он был рядом, никому и в голову не могла даже прийти мысль, что с нами может что-то случиться.