Океан. Выпуск шестой

После завтрака отряд построился по большому сбору. Перед строем стояли все пятеро с матросскими парусиновыми мешками, обвешанными трофейным и только что подаренным оружием. Лейтенант вручил Вылчеву препроводительную на имя генерала Столетова, а каждому — рекомендации, произнес короткую речь, попрощался с каждым и добавил:

— Знаю вас в деле, от себя скажу: берегите себя. Да, берегите себя, не для себя, а для Болгарии. После войны ей нужна будет своя армия и флот. Ну, с богом!

И они ушли, поблескивая оружием, окруженные ватагой весело галдящих товарищей, и каждому из них казалось, что были дружны они невесть с каких давних времен.

Они уходили туда, где над Балканами, над Стара-Планиной зловеще нависали тяжелые снеговые тучи. До конца войны оставалось еще пять тяжелейших месяцев.

В. Гузанов

ШЛИ В БОЙ ЮНГИ…

Игорь Перетрухин после окончания школы юнг служил со мной в одном дивизионе тральщиков Северного флота, а потом, в феврале сорок четвертого, был переведен в дивизион торпедных катеров, который тоже входил в наше соединение охраны водного района Главной базы СФ — ОВР. Это было в конце сорок третьего года, а в новом сорок четвертом, в марте месяце североморские катерники вошли в состав только что созданной бригады ТК, стали самостоятельным соединением. Там, на катерах, он изменил своей профессии боцмана и стал комендором двуствольной пушки «швак». Дело в том, что на ТК-114 уже был боцман — наш однокашник и земляк Игоря, свердловчанин Леонид Светлаков. И третий юнга на этом катере — моторист Николай Ткаченко. Всем ребятам к этому времени уже присвоили воинское звание — краснофлотец. С нас стали спрашивать службу полной мерой, как со старых и бывалых моряков, но еще по привычке называли юнгами.

…Пятнадцатое сентября сорок четвертого года. Раннее утро. Еще с вечера минувшего дня отряд торпедных катеров под командованием капитана 3 ранга В. Федорова находился в море. По данным нашей разведки у норвежских берегов должны появиться немецкие корабли. Прошло несколько часов, но конвоя все не было и не было. Надо возвращаться в базу. У торпедных катеров малая автономность плавания. Ограничивало горючее. Но вдруг комдив Федоров услышал свои позывные…

— Вижу конвой, — доложил командир авиазвена. — Четыре крупные цели у берега. Мористее — сторожевики, тральщики, катера. Атакуйте. Поддержим!..

В районе Сак-фьорда летчики обнаружили около двадцати кораблей и транспортов противника.

Немецкие артиллеристы, находившиеся на высокой прибрежной скале, следя за самолетами, приметили и советские катера. Один из снарядов плюхнулся за кормой 114-го, а через долю секунды — прямо по носу разорвался второй… Третий снаряд, подняв высокий столб воды, разорвался в нескольких метрах от борта.

Комендоры замерли у своих пушек и пулеметов. Волна раскачивает катер, швыряет в лица моряков колючие брызги. Игорь Перетрухин в который раз, на всякий случай, проверил свой «швак». Оружие готово к стрельбе, он его опробовал еще при выходе из базы. Теперь от умения и отваги его хозяина зависело многое. Для Игоря наступил час серьезных испытаний: по сути дела, это был его первый настоящий бой.

Между тем торпедные катера, постоянно меняя курс и скорость, приближались к целям. Корабли охранения, почувствовав подмогу с берега, усилили огонь из скорострельных пушек.

Трассирующие снаряды рикошетили от воды и разрывались у бортов атакующих катеров.

— Николаев! — обратился Федоров за помощью к летчикам. — Штурмуйте охранение!

Флагманский катер стремительно вырвался вперед и начал ставить дымовую завесу. Тотчас же на него был перенесен почти весь артиллерийский огонь кораблей охранения. Умело маневрируя, следом за флагманским второй катер окутал себя дымом. Катер старшего лейтенанта Успенского не стал прятаться за чужим дымом, а сам прошел с белым шлейфом вдоль линии вражеских кораблей.

Ближе всех к 114-му оказался немецкий тральщик. На беглый огонь противника моряки ответили длинными очередями из пушек и пулеметов. Затарахтел и скорострельный «швак» Игоря Перетрухина. Юнга держал на прицеле рубку и мостик. На тральщике произошло замешательство. Игорь видел, как кто-то бежал по палубе, кто-то падал… Он стрелял и стрелял, по привычке прикусив нижнюю губу. На ходовом мостике, где только что виднелись головы гитлеровских офицеров, все куда-то попрятались.