Охота на крыс

Пока шел к расположенному неподалеку двухэтажному строению, его посетила забавная мысль. Сейчас, в данную минуту времени, он был свободен как ветер и мог, если возникнет острое необоримое желание, выйти из игры прямо сейчас, немедленно, не дожидаясь, пока по прибытии в Москву его опять возьмут в жесткие тиски.

Он был уверен на все сто, что никакой слежки сейчас за ним нет. Если, конечно, не принимать в расчет Черепанова, служившего и воевавшего некогда в группе «Терек», — Бушмин командовал спецгруппой, подчиненной непосредственно командующему ОГФС и Генштабу, а Череп являлся его замом. Этот, вырядившись в форму техперсонала, пару раз засветился невдалеке от стоянки «транспорта». Андрей тут же засек его и, улучив удобный момент, отправился за ним, чтобы переброситься парой-тройкой слов с давним однополчанином.

— Привет.

— Здорово.

— Ты чего здесь делаешь?

— За тобой присматриваю.

— А на фига это нужно?! Кому эта идиотская идея принадлежит?

— Не кипятись, брат. Счас вкратце введу тебя в курс дела...

От него Бушмин узнал, что Черепанов и еще четверо сотрудников находятся здесь, вернее, в Чечне, в командировке. Череп был в Гудермесе в тот самый день, когда состоялся псевдоарест. Мало того, он был очевидцем этих событий: Черепанов получил ЦУ под удобным предлогом законтачить с «Михайловым» и снять у того свежайшую информацию, появившуюся в результате его последнего по времени контакта с полевыми командирами — чтобы Бушмину специально не выезжать за этим в Ханкалу. Как человек бывалый, Череп мгновенно сориентировался в ситуации. Сам он не стал влезать в разборки, предпочтя роль стороннего наблюдателя, но зато, когда «Михайлова» взяли в оборот некие «товарищи», Центр был проинформирован об этом событии незамедлительно, после чего ситуация была вновь взята под контроль.

— А где твои прежние кореша? — поинтересовался напоследок Черепанов. — Никак эти уроды их «зачистили»?

Бушмин неопределенно пожал плечами. Все, что следовало сказать, они уже, кажется, сообщили друг дружке. Однако пора уже закругляться.

— Держитесь вы все от меня подальше, о'кей?

— Договорились, командир.

— Все будет нормально, Череп.

— Да, Кондор, все будет тип-топ.

...Военно-транспортный самолет вылетел в Чкаловский с двухчасовой задержкой, поскольку пришлось дожидаться еще одного «двухсотого», которого доставили из Ботлихского района Дагестана.

Глядя на закрепленные в чреве транспортника домовины, которых набралось немало для нынешнего «вялотекущего» этапа спецоперации в Чечне, Андрей думал о своем, о наболевшем.

Он думал о том, что мусульманский праздник Курбан-Байрам, в один из дней которого, будучи в компании двух вайнахов, он невольно стал свидетелем ритуального жертвоприношения, — остался уже далеко позади.

Время праздновать Уразу или Рамадан пока еще не пришло.

Он также думал о том, что происходящее на юге России по большому счету имеет лишь косвенное отношение к такой великой и древней религии, как ислам.

На страницах Корана, равно как в Священном Писании и в свитках Торы, не изложено ровным счетом ничего, что могло бы дать повод для совершения массовых человеческих жертвоприношений.

Проблема заключается в самих людях.

И еще в том, что нынешний порядок вещей устраивает не только отдельных личностей, но и целые государства.

До тех пор, пока Чечня будет включена в некий дьявольский расклад, «праздник жертвоприношений» здесь будет продолжаться днями, месяцами, годами, бесконечно долго, вплоть до самого наступления Судного дня...

Часть 2

Европейские каникулы

Глава 1

Совещание Особой группы анализа, планирования и управления А-центра проходило по обыкновению в бункере Ситуационного центра Совбеза РФ, оборудованном в подземной части одного из административных зданий на Старой площади.

Всего на нем присутствовали пятеро персон: секретарь Совбеза Эм, Игорь Мануилов, ведущий аналитик СБ РФ и руководитель «группы Мерлон», глава «подотдела активных мероприятий» Сергей Шувалов, а также двое экспертов, проходящих по совсекретным документам как Джабраиловед и Арабист.

Исходя из самого набора обсуждаемых тем и вопросов, нынешнее мероприятие носило абсолютно закрытый характер. Проводилось оно в изолированной части бункера, откуда был удален даже технический персонал Центра. Видео-и аудиозапись не производилась, стенограмма выступлений не велась. Ни в служебных документах, пусть даже с грифом «совсекретно», ни в компьютерных файлах информационной базы данных Совбеза не должно быть даже ссылок на сегодняшнее мероприятие, не говоря уже о содержании рассматриваемых на нем вопросов.

Речь там шла о целом наборе угроз безопасности России, исходящих из недружелюбно настроенных международных кругов, готовых, судя по всему, еще раз попытаться взорвать и без того напряженную ситуацию на Северном Кавказе, а заодно дестабилизировать положение внутри всей огромной страны.