Охота на крыс

Мокрушин отобрал у Вики «ухо». То, что легло к нему на ладонь, не было никаким человеческим ухом, а было не чем иным, как зажигалкой «Ронсон». Вещичка роскошная, с золотым корпусом, и, хотя подобные вещи принято дарить мужчинам, Марго, чтобы не оставаться внакладе, подарила «любимой Эльзе» эту вот «безделушку» — внутри корпуса находились миниатюрный чувствительный «жучок» и такой же миниатюрный источник автономного питания.

— Очень плохо, — укоризненно сказал «старший брат». — «Блонду» вы «мочканули» и сами теперь как... инвалиды! Как я вас в таком виде через все кордоны и таможни обратно в Москву доставлю? Боюсь, придется мне теперь от вас избавиться...

Пока он откупоривал последнюю из упаковки бутылку, Марго успела куда-то испариться, а Виктория, переместившись таким образом, что заслоняла теперь его от солнца, уперла в бока кулачки, после чего не очень внятно, как сквозь плотную вату, неодобрительно произнесла:

— Так недолго и сгореть... Шеф, просыпайтесь, а то обгорите весь, как головешка!

Глава 8

Мокрушин, не спавший последнюю ночь, оказывается, умудрился закемарить на многолюдном городском пляже.

— Бред какой-то... Где это я?

Вика, наряженная в коротенький сарафанчик с подсолнухами, с бутылкой пепси в одной руке и пляжной сумочкой в другой, озадаченно покачала головой, затем присела рядом с ним на корточки.

— Забыли, шеф? Мы прилетели вчера в Тиват...

— Аэропорт?

— Ну да! Потом Марго на мобильник прозвонила, выдала свои координаты... Мы взяли такси и уже ранним утром были здесь.

— Где это — «здесь»?

— Шеф, вам точно напекло голову... Этот город называется — Улцинь! Ну что, теперь вы сориентировались во времени и в пространстве?

— Ага! Конечно же — Улцинь! Я что, по-твоему, настолько туп, что не знаю, где нахожусь?

Он отодвинулся чуть в сторону, чтобы освободить для Вики краешек подстилки. Заодно проверил поясную сумку, в которой хранились документы, кредитные карточки и деньги, — все оказалось на месте. Если верить часам, он проспал около получаса. За сохранность своих вещей он нисколько не опасался: годы тренировок и реальных опасностей, среди которых ему приходилось существовать, сделали его «сторожевые датчики» чувствительными к малейшей угрозе. Так что, ежели один из местных воришек покусился бы на его добро, то ничего, кроме неприятностей, ему бы не обломилось.

Надо же, какая ерунда ему приблазнилась... На самом деле он находился на многолюдном курорте в южном секторе Черногории, а не на каком-то диком, пустынном пляже. Справа от него, обустроенная на холме, грозно нависает над Адриатикой древняя крепость, за спиной набережная и россыпь черепичных крыш, среди которых выделяются стрельчатые минареты вперемешку с колокольнями православных церквушек.

По приезде в Улцинь они вынуждены были с Викой на какое-то время разделиться. Рейндж взял тачку и, ориентируясь на подсказки, осторожно добытые им у местного таксиста, устроил себе небольшую познавательную поездку по дорогам прилегающих к побережью лесистых горных кряжей. Найдя то, что ему было нужно, около двух часов провел в небольшой деревушке, над которой, построенный на макушке господствующей над местностью высотки, подобно неприступной крепости, возвышался немалых размеров замок-особняк — это была резиденция некоего Горана Златковича.

Именно Златкович, этот крупнейший черногорский авторитет, одна из влиятельных теневых фигур на постюгославском пространстве, пригласил к себе в гости Эльзу Бартельс — не исключено, правда, что инициатором такой встречи является сама немка либо непосредственно ее старший партнер Манхейм.

Местность там была устроена таким образом, что подобраться незамеченным к охраняемому дому-крепости дело безнадежное.

Несолоно хлебавши, но все же заполучив кое-какую пищу для размышлений, он взял в деревне другого «частника» и вернулся в Улцинь, где оставил Викторию, которая должна была уладить кое-какие бытовые проблемы.

Они предварительно уговорились, что «старший брат» будет дожидаться агентессу на пляже, возле старинной каменной лестницы, в промежутке между двумя и четырьмя пополудни. У них ведь нет пока даже временного пристанища в Улцине... Ну а если что-то задержит Вику или, тьфу-тьфу, стрясется что-то неординарное, она сможет передать ему сообщение на мобильный телефон.

На часах Рейнджа было четверть пятого. Хотя солнце лишь периодически выглядывало из пелены облаков и само уже начало клониться к западу, все еще было довольно жарко.

— Что это у тебя? — Рейндж, у которого пересохло в горле, хотел было попросить у Вики отпить из ее посудины, но затем передумал. — Пепси? И охота вам этот сладенький сиропчик пить...

— А я бутылку пива с собой захватила! — Вика покопалась во внутренностях пляжной сумки, извлекла бутылку пива, сама откупорила и передала «старшему брату». — Ваш любимый «Бадвайзер»!

— Объявляю тебе благодарность, Виктория! — Когда содержимое бутылки увлажнило и охладило чуточку его пересохшее нутро, он вытер губы тыльной стороной ладони, затем с ухмылкой сказал: — Думал тебя раздолбать, но теперь решил «амнистировать».