Охота на маску. Разбивая иллюзии

В Токио я приехал в основном из-за предстоящей дуэли с О Тоюоки. Точнее – из-за спарринга. Надо было обсудить с ним кучу мелочей, типа – где, кто, когда, во сколько, сколько и так далее. Интересен сам факт того, что мы встречаемся с Тоюоки в Токио, все-таки обычно он на своей Окинаве сидит. Я бы к нему не поехал, ибо… да с чего бы? Не мне этот спарринг нужен. Может, мне еще хвостиком повилять? А сам Тоюоки ко мне не мог приехать из-за политической подоплеки, связанной с этим спаррингом. Я не вдавался в подробности, но он вроде как не мог показать себя мальчиком на побегушках. Обычно, если в деле задействованы Аматэру, этот повод не рассматривается, но сейчас у них там в правительстве разразилась какая-то мини-войнушка. В общем, сам он приехать не мог, но очень просил устроить нам встречу. В Окинаву не поехал бы уже я, вот мы договорились встретиться в Токио. Он туда по работе приехал, а я… ну, мне тоже будет чем заняться.

Сама встреча прошла в деловом ключе. Ни о чем, кроме дела, мы с ним не разговаривали. За вычетом пустой болтовни в начале и в конце разговора. Но это просто хороший тон, не более. Ну а после Тоюоки я отправился в клуб «Ласточка», но на этот раз не для того, чтобы потусить. Был у меня разговор к одной особе.

Еще до того, как на особняк в Токио напали ёкаи, я попросил главную повариху помочь Шотгану. Тагути Тамико, да и все остальные работники кухни в моем токийском особняке, не отличалась каким-то особым талантом к готовке. Обычно я списывал это на то, что сравниваю их работу с готовкой Кагами, но после переезда в Токусиму пришлось признать – да, они не из лучших. Но при этом Тагути прекрасный организатор, не раз отмечал это, так что, когда мне потребовался человек, который занялся бы кухней «Ласточки», тот, кто заменил бы погибшую тетю Наташу, мой выбор пал на нее. Возможно, стоило поискать более профессионального человека, но она была под рукой, вот я и не стал заморачиваться. Я бы и в дела клуба лезть не стал, но проблема была в том, что Шотган тоже, в общем-то, в эти самые дела перестал лезть. На сам клуб мне плевать, никогда особо к местам не привязывался, в отличие от людей. Хонда был мне дорог. Он один из тех первых, с кем я действительно подружился в этом мире. Фантик, Шотган, Джернот Шмитт, семья Кояма, Святов, Ёхай Ёги – это те люди, которые стали друзьями для пытающегося выжить мальца. Кояма могут позаботиться о себе сами, Святова и Ёхая я приблизил к себе и присматриваю за ними, Джерноту помог с гербом. Единственные, кому я не успел помочь, были Фантик и Шотган.

Но Фантик умер…

Шотган до сих пор в депрессии из-за Натальи, и я уже давно думаю, как ему помочь, только вот психологические и душевные травмы – не мой профиль. Если только не надо их наносить. В общем, самое малое, чем я мог ему помочь, это найти человека, который сохранит «Ласточку» до того момента, когда Шотган наконец продолжит жить. И таким человеком стала Тагути Тамико.

В клуб я зашел через главный вход, минуя длинную очередь. Не для того, чтобы покрасоваться, все-таки я мог зайти и через черный вход, а для пиара клуба. Типа Аматэру сюда ходит. Я так всегда делаю, если прихожу в рабочие часы. Кивнув двум охранникам, зашел внутрь, игнорируя поднявшийся шум за спиной. Не возмущенный, просто люди узнали Аматэру и начали активно это обсуждать. В зале грохотала музыка, Шотган стоял за барной стойкой, а официантки, работающие здесь еще со времен моего простолюдинства, разносили напитки и закуску. С одной из них я встретился взглядом и поприветствовал взмахом руки. На что она заулыбалась и прямо на ходу, с подносом в руках, поклонилась мне.

– Привет, Шотганище, – подошел я к бармену.

– А, мелкий алкоголик, – пошутил он с мрачным видом.

Он меня так часто подкалывает, но раньше делал это с изрядной долей иронии, а теперь – мрачно.

– Как клуб, как гарем? – спросил я, подразумевая под гаремом официанток и работниц кухни.

– Так же, как и неделю назад, как и две недели назад, как и три недели назад, как и…

– Я понял, понял, – поднял я руки.

– Нормально все, – произнес он, ставя чистый стакан на место и беря другой, не менее чистый.

Он эти стаканы нон-стоп полирует. Отвлекаясь только на заказы.

– По твоей мрачной роже этого не скажешь, – усмехнулся я.

– Нормальная у меня рожа, – ответил он спокойно. – «Фелиз», как говорят испанцы.

Без понятия, что это значит, но Шотган вообще любитель выдать что-нибудь этакое… иностранное. Привычки моего мрачного друга после смерти Натальи в принципе не изменились, пострадало только его отношение к жизни. Оно стало крайне пофигистическим. Хотя нет. Выдавать иностранные словечки он начал относительно недавно. Да и в целом сделался более разговорчивым. Сразу после уничтожения Тачибана разговорить Шотгана было тем еще испытанием. Он только с Фантиком и болтал.