Охота на вампиров

Задержали мы его много позже. Вину свою он стойко не признавал, но не потому, что был убежденным «отрицалой», а потому, что ничего не помнил. Когда я заканчивала расследование и собрала всех обвиняемых, чтобы объявить им об этом счастливом событии, как полагается по закону, Витя страшно удивился. «А кто все эти люди?» — спросил он, обводя глазами присутствующих. Я объяснила, что все они проходят по тому же делу, что и Витя. Он переспросил: «Да-а?!» — и стал внимательно вглядываться в подельников, соображая, какие же квартиры он брал с ними. Не дай бог, ему было проговориться и что-то признать, потому что он мог ляпнуть лишнего — вдруг бы те квартиры, про которые он рассказал бы, ограблены были не этими бравыми ребятами, а другой преступной группой. Поэтому Витя счел за благо молчать.

Но и без его признания доказательств было достаточно. Все они были осуждены к серьезным срокам наказания.

Матери-преступницы

Когда-то Владимир Ильич Ленин, по образованию, между прочим, юрист, писал, что «женщина после родов превращается в истерзанный, окровавленный кусок мяса», а поэтому, мол, оправданна более мягкая ответственность матери за убийство своего новорожденного ребенка по сравнению с «обычным» убийством, так как мать в послеродовом состоянии собой не владеет.

Сразу видно, что Ильичу рожать не приходилось. Иначе он не писал бы всяких глупостей про послеродовое состояние. У всякой нормальной женщины, какие бы муки она ни испытывала при родах, сразу просыпается инстинкт материнства, и ни в коем случае нормальная женщина в этих муках не будет винить свое новорожденное дитя.

Но, несмотря на это, до сих пор некоторые юристы носятся с идеей смягчения ответственности матери за убийство своего новорожденного ребенка; и в некоторых уголовных кодексах бывших союзных республик такая смягченная ответственность имела место. Но скольких бы детоубийц я в свое время ни допрашивала, всегда обращала внимание на одно обстоятельство: они все время концентрировались на своих собственных переживаниях: «Я побледнела, я позеленела, ах, я пуповину перерезала обычными ножницами, у меня не будет сепсиса?» А о том, как они после родов убивали собственного ребенка, им вспоминать было скучно.

Сейчас таких преступлений стало меньше. А вот лет пятнадцать-двадцать назад, когда мораль была строга и высока зависимость от общественного мнения, трупы новорожденных младенцев то и дело находились в мусорных бачках или всплывали в речушках. И, как правило, виновных так и не находили.

Тактика расследования таких дел была проста и однообразна. Первым делом проверялись окрестные женщины, стоящие на учете в женских консультациях (тогда с этим было строго); их просили предъявить либо ребенка, либо беременность. Но успеха в расследовании это не приносило, поскольку женщина, планирующая избавиться от ребенка, как правило, не вставала на учет в женскую консультацию.

Кроме того, делался поквартирный обход — у жильцов округи выясняли, не замечал ли кто за женщинами-соседками, что вроде бы они беременны, а потом беременность куда-то делась, и в то же время ребенка нет. Не приезжали ли к кому-нибудь в гости дамы на сносях и т. п. Этот путь тоже был малоперспективен, и расследование постепенно затухало само собой.

Лишь дважды в моей практике удалось установить мамочек-убийц, но и то в одном случае помогло стечение обстоятельств, дело началось со свидетельских показаний.

Молоденькая девушка, учащаяся ПТУ, проживавшая в полной и относительно благополучной семье, оказалась беременной. И как-то умудрилась доходить до девяти месяцев, не ставя об этом в известность своих родных. Когда я потом спрашивала маму, как же она проморгала дочкину беременность, та простодушно отвечала, что ее девочка всегда носила широкие юбки…

И вот в один прекрасный день, поняв, что у нее начинаются схватки, наша фигурантка проводила родителей на работу, а брата в училище, залезла в ванну и без посторонней помощи успешно родила крепенького и здоровенького малыша. Но, поскольку считала, что родители не поняли бы ее, предъяви она им после напряженного трудового дня невесть откуда взявшегося внука, а про отца ребенка история вообще умалчивала, она деловито задушила его в ванне. А труп спрятала в тумбочке под телевизором.

После такого приключения этот «истерзанный и окровавленный кусок мяса» довольно спокойно пошел гулять с подругой. А вечером, дождавшись, когда ее родные уснут, несостоявшаяся мамочка вытащила трупик из укрытия, вынесла во двор и закопала. А поскольку у нее после родов поднялась температура, она в тот же день еще успела сбегать в поликлинику, чтобы взять справку для училища. И знаете, какой диагноз ей там поставили? «Двухмесячная беременность».

Но в силу юного возраста держать такое в себе ей оказалось не под силу, пришлось поделиться с подружкой, которой она даже показала место захоронения ребеночка. Нервы у подружки оказались не такие крепкие, подружка все рассказала маме, а уж та потащила дочь в милицию. Вот так и раскрылось это преступление.