Охота в атомном аду

Особых признаков вселенской паники ни на окраине, ни далее в городе как-то не наблюдалось, как-никак, атомная война это не еврейский погром, а здесь ФРГ, а не какая-нибудь Шепетовка. Похоже, после каких-то абстрактно (а может, и вполне конкретно) запугивающих распоряжений местной гражданской обороны, большая часть населения (те, кто всерьёз навострился куда-то бежать отсюда, явно слиняли сразу же после сообщений о взрыве первых атомных бомб, мы на таких уже насмотрелись по дороге, много восточнее этого места) попряталась по квартирам, погребам и подвалам, засев по домам в робкой надежде на что-то (где, видимо, и умерли подчистую, так и не успев толком ничего понять), городской транспорт не ходил, встреченные нами по пути магазины и лавки, судя по опущенным жалюзи над их витринами и запертым дверям, с началом боевых действий явно не открывались – в такие времена любой товар всегда лучше припрятать.

Мёртвый приграничный город (до Франции от его юго-западных окраин было всего-то несколько километров) был окрашен в серо-коричневые цвета, мрачен и подозрительно чист. Брошенные автомобили на улицах и трупы на тротуарах попадались нам нечасто. Хотя, если вспомнить, что зарин применили накануне вечером, особой движухи наблюдаться не могло (какой-никакой комендантский час у дисциплинированных бундесдойчей должен быть или нет?), так что ничего удивительного во всём этом не было – на войне всё бывает.

До одури воняющий горелым нефтяной дым, разносимый ветром над городскими крышами, всё время был в моём поле зрения, и я всё-таки не выдержал.

– У тебя подробный план этого города есть? – спросил я напарницу. – Чего там всё время горит-то? Фабрика пиротехических изделий имени Карабаса-Барабаса?

– Это на этом берегу Саара, – пояснила она, не оценив шутку. – На северной окраине. Похоже, действительно на Центральном железнодорожном вокзале. И вы верно угадали, командир, больше всего это похоже на составы цистерн с чем-то типа нефтепродуктов. А может, и не только цистерн…

Что значит «угадали»?! Я же вслух про это вообще не говорил!! Или она вот так, запросто, ещё и мои мысли читает?!

– Ясно, – сказал я, на всякий случай решив не развивать дальше тему про телекинез и прочий антинаучный спиритизм, поскольку лично знаю людей, которые натурально сбрендили на этой почве. Действительно, чего тут непонятного? Даже в условиях военного положения здешняя железная дорога, как и любая другая в такой ситуации, всё ещё должна была действовать. Хотя куда именно и на какое расстояние могли сейчас ходить поезда при том, что изрядная часть мостов и узловых станций, культурно выражаясь, накрылась медным тазом – отдельный вопрос. А потом вдруг, хренак – химический удар, и все умерли, причём мгновенно. И все процессы, которыми должны были управлять люди, сразу же вышли из-под контроля. Мало ли с чего тут могло начаться – врезался в цистерны более никем не ведомый маневровый тепловоз с мёртвым машинистом или спускаемый с «горки» (как это обычно делается при формировании состава) товарный вагон весело укатился куда-то не туда, случайная искра, выпавший изо рта неостывшего покойника тлеющий окурок, да мало ли что ещё? А тушить возникшие пожары явно некому, вот оно и горит себе…

Между тем наш джип резво проскочил мимо какого-то обширного парка и свернул по довольно широкой улице направо. Увидев стоявший впереди нас на дороге массивный грузовик марки «МАN» с крупной надписью на фургоне «Volfgang Schuilz.Mobeltransport», Кэтрин неожиданно затормозила. Потом, прежде чем я успел раскрыть рот, выскочила, добежала до грузовика, залезла в его кабину и завела мотор. А потом, поставив эту «перевозку мебели населению» позади нас, ровно поперёк улицы (теперь фургон было так просто не объехать), почти бегом вернулась на водительское место.

– Ты это зачем? – слегка удивился я.

– Если главная наша задача сейчас – затруднить продвижение натовцев к аэропорту, то это один из простых и дешёвых способов сделать это…

– А на фига? Толк-то какой?

– Разумеется, минимальный. Но зато теперь они могут начать думать, что кто-то успел целенаправленно перегородить некоторые городские улицы. И, как это обычно бывает у любых военных, которые, как правило, начисто лишены собственной инициативы и фантазии, их старшие командиры попытаются всё это привести в систему, проанализировать и прочее. В итоге может возникнуть заминка, и они потеряют какое-то время. Что от нас и требуется…

Я не нашёлся, что на это ответить. Расчёт-то действительно на дураков, но, с другой стороны, выглядит вполне логично и какой-то выигрыш во времени это могло дать. За последующие минут пятнадцать мы останавливались ещё раза четыре, и моя напарница занималась тем же самым – перегораживала встреченными по пути крупными грузовыми машинами (на фургоне одной из них я успел рассмотреть буквы «Milchproducte») или автобусами улицу позади нас и её боковые ответвления.