Охота вслепую

— Да еще и, черт их побери, в обком написали телегу, а год у нас юбилейный, сам понимаешь… К сигналам трудящихся относятся с особым вниманием. В общем, надо засучить рукава. А то, если прокуратура хай подымет, у нас тут головы задымят. Лишний «висяк» накануне семидесятилетия Великого Октября нашему управлению нужен как корове седло… Понятно?

— Не совсем, товарищ полковник, — помотал головой Степан. — Что за расследование? Кто потерпевший? И в обком кто писал?

— Кто-кто… родственники потерпевшего, жена, кто же еще? Недовольны медленным ходом следствия. Пять дней прошло… Что ж она хочет, чтобы мы ее благоверным круглые сутки занимались? В общем, подключайся к группе Сергеева, они сейчас на другой фронт брошены, и попробуй сам во всем разобраться. Потом доложишь.

Так Юрьев получил дело, которое повлияло на его дальнейшую судьбу самым неожиданным и чуть ли не роковым образом. И так уж случилось, что не успел он еще вникнуть в задание, как втянулся в еще одно, на первый взгляд совсем пустяковое дельце, которое подтолкнуло стремительное развитие всех последующих событий в его жизни.

Как-то, покупая «Ленинградскую правду» в газетном киоске нёдалеко от своего дома на Литейном проспекте, он заметил, что там втихаря приторговывают импортными вещами — джинсами и наручными часами. Причем торговля шла только для «своих»: покупатель называл киоскеру пароль и получал товар, ничего при этом не платя. Паролем служила нейтральная фраза типа: «У вас не остались «Известия» за прошлый понедельник?» На что киоскер говорил, что «Известия» за прошлый понедельник отсутствуют, но есть «Труд» за прошлый вторник. День недели мог варьироваться, но в пароле и отзыве обязательно звучали кодовые слова — названия газет «Известия» и «Труд».

Проведя в течение недели наружное наблюдение за киоском, Степан понял, как работает хитрая система. Он уже кое-что слыхал от сослуживцев, связанных с ОБХСС, о таких делишках — кажется, это называлось фарцовкой: юнцы без определенного места работы выменивали или покупали у иностранных туристов модные шмотки, а потом толкали их знакомым втридорога. Но ленинградская шантрапа занималась мелочовкой. По-серьезному промышляли фарцовкой вполне солидные дяди и тети, имевшие возможность выезжать за рубеж в командировки и привозить оттуда дефицитные предметы роскоши — от транзисторных приемников до магнитофонов и даже телевизоров… Понятно, что этот киоск на Литейном был только перевалочным пунктом: старичок киоскер явно не тянул на ушлого «фарцмана». Но на кого он работает?

В то злополучное утро Степан решил это выяснить. Он сделал в киоске контрольную закупку — приобрел атлас железных дорог СССР, после чего показал киоскеру удостоверение сотрудника Ленугро, подозвал двух прохожих и в их присутствии начал обыск. Киоск принадлежал расположенной недалеко ведомственной типографии Ленгортранса. В ходе обыска Степан обнаружил три пары джинсов «Levi’s» и пять японских наручных часов «Seiko». Среди прочего внимание Юрьева привлекла картонная коробка, в которой лежали атласы железных дорог СССР — один из них он только что купил за восемьдесят три копейки. В бумагах нашлась накладная на эти атласы, все было нормально. За одним маленьким исключением: в накладной фигурировали атласы в количестве двадцати пяти штук, а в коробке их лежало едва ли не две сотни…

Юрьев составил акт, как учили, и допросил продавца. Старик страшно нервничал, вначале сбивчиво отпирался, отнекивался, но потом перепуганно признался, что весь товар получает прямо из типографии — причем не только атласы, но и джинсы, и часы, и женское белье, и французские духи… В общем, стало понятно, что параллельно с примитивной фарцовкой кто-то сбывал через этот киоск неучтенную типографскую продукцию. На всякий случай Юрьев в тот же день обошел другие газетные киоски. Занятно: везде продавались эти самые атласы. Причем во всех точках в накладных количество полученного для продажи товара раз в десять было занижено по сравнению с реальными продажами.

Степан решил в конце рабочего дня наведаться в типографию Ленгортранса и пощупать там. Но не один, а со знакомыми ребятами из ОБХСС, которые по своим каналам быстро получили ордер на обыск. Результаты обыска выявили, что по официальным документам типография печатала символическое количество книг, справочников, атласов, а основная масса полиграфического товара продавалась «налево» без всяких документов. Как показали «не для протокола» опрошенные работники типографского склада, проворачивал эту масштабную операцию директор типографии с ведома начальника отдела сбыта.

…Степана удивило, что Михаил Игоревич Романов, худощавый, гладкий, смутно похожий на известного киноартиста мужчина, не проявлял никаких признаков страха. В момент задержания директор типографии выглядел скорее раздраженным, чем напуганным. Но спорить с милиционерами он не стал, попросил только разрешения позвонить домой и сообщить, что сегодня задержится, а может быть, и вовсе не придет ночевать…