Охотник на вундерваффе

Осмотревшись по сторонам, я перевел дух. Вокруг не было видно и слышно ни одной живой души. Труп клиента все так же сидел у дерева (а куда бы он, интересно, делся?) у моих ног, своротив залитую натекшей из открытого рта кровью неестественно бледную физиономию набок. Над моей головой продолжала грохотать канонада, и бледные зарницы на западной части небосвода моргали прямо-таки на половину затянутого облаками неба, с которого на разбитые и горящие танки, трупы, окопы и воронки начал падать легкий снежок.

Стало как-то совсем темно, и на душе от всего этого было тоскливо до невозможности.

– Слышишь меня? – вдруг сказал знакомый голос в голове. Ехидный и женский.

Я невольно дернулся и сразу же подумал: интересно, а как мне отвечать, вслух или нет?.

– Или, – сказал голос.

– Тогда, значит, слышу, – сказал, а точнее, подумал я. В телепатию я до этого верил не очень, и теперь где-то на задворках сознания все-таки сквозила ехидная мыслишка о том, что моя крыша медленно едет в сторону от фундамента и все слышимое мной сейчас, вполне может быть глюками вследствие контузии…

– Это не галлюцинации, – успокоил меня голос и тут же поинтересовался: – Как объект?

– А нормально, бобик сдох…

– В смысле?

– В том смысле, что живым взять не получилось…

– Ладно, что с тобой сделаешь. Это уже мелочь. Его тело с тобой?

– Ага. Тело сидит у дерева, а его душа явно танцует полонез, где-то очень далеко. Может, на пару с паном Володыевским, может, с Юзефом Пилсудским, а может, и с безымянной пшеклентой курвой. Я не знаю, есть ли у этих мерзавцев тот свет, но совершенно точно, что он у них не такой, как у нас, русских…

– Хорош хохмить. Давай, бери труп и тащи.

– Куда тащить-то?

– Все время прямо. Направление – немного правее того места, где ты сейчас стоишь.

– И далеко тащить?

– Думаю, с полкилометра. Пока не увидишь на снегу два оранжевых огонька. Как увидишь – волоки прямо на них. И ничему не удивляйся.

– Понял, – ответил я.

Действительно, что же тут непонятного? Рутинное волочение тяжести по снегу, и не более того. Подумав, я взял этого бывшего человека за место пересечения наплечных ремней амуниции на спине его камуфляжной куртки и потащил.

Тяжеловато это было, надо сказать. А уж тем более с автоматом и кирасой.

Метров сто я его волок, вообще не глядя по сторонам и видя только снег у себя под ногами.

А потом в какой-то момент вдруг понял, что происходит что-то не то.

Сначала вроде бы пропал звук канонады вокруг и тьма стала какой-то особенно густой.

Потом вдруг стало заметно светлее, и я остановился, понял, что кругом действительно тишина и местность вокруг меня неожиданно и неуловимо изменилась.

Нет, то есть зима и снег под ногами никуда не делось. Вот только какие-то минуты назад вокруг было пасмурно и с мутного неба сыпалась снежная крупа.

А теперь снег почему-то не шел и над моей головой было ясное ночное небо с россыпями созвездий, и прямо над горизонтом висела в зените голубоватая полная луна (на ее поверхности, казалось, можно было различить отдельные моря и кратеры), заливавшая окружающий пейзаж мягким светом. Воздух стал заметно холоднее.

Что это за ерунда? Ведь ничего этого не было, да и быть не могло. Мгновенная смена погоды и лунного цикла – с чего бы это вдруг? Или я опять куда-то ненавязчиво переместился?

Я перевел дух и осмотрелся. Все говорило о правильности второго моего предположения.

Блин, местность вокруг действительно была ну категорически не та.

Редкого леса, который должен был тянуться на несколько километров, больше вообще не было. Как не было видно и дороги, с полем боя и подбитыми танками.

Зато впереди просматривалась довольно высокая, покрытая снегом насыпь, возле которой почти вертикально торчало нечто. Что, кстати, торчало? Парус, покосившийся штыковидный памятник-монумент, какая-нибудь телевышка?

Нет, это было нечто иное. Хотя бы потому, что под моими ногами к этому «нечто» тянулись глубокие борозды, в конце которых лежало…

Кстати, а что лежало? Что это, блин, такое?!

Я присмотрелся, напрягая зрение, и наконец понял, что это лежит разбитый самолет.

Причем очень большой самолет, прямо-таки исполинский. Я, было дело, несколько раз видел вблизи «Русланы» и «Ан-22», и этот аппарат был вполне сопоставим с ними по длине крыла. Он лежал, задрав правое крыло почти вертикально, и полный размах этих самых крыльев у данного самолета должен был быть метров семьдесят, не меньше.

Мне стало жутко интересно, и я, опустив на снег свою ношу, медленно пошел в ту сторону (здраво рассудив, что покойника у меня здесь все равно никто не украдет).

В засыпанных кусками металла, обрывками проводов и каких-то трубок глубоких бороздах (некоторые из них скорее были канавами) я начал натыкаться на разные очень большие предметы, частично скрытые под снегом.