Охотник на вундерваффе

Потом за нами прислали «У-2», а точнее – санитарный «С-2» установленными на нижнем крыле фанерно-тканевыми «кассетами Бакшаева». На нем мы и улетели из Крыма, сдав «ГАЗ-ААА» под расписку местному командованию.

При этом Никитин с Татьяной летели в задней кабине «кукурузника», а мы с шофером в этих самых «кассетах» на крыле. Нет, в своем времени, во время разных журналистских мотаний по горячим точкам, я, было дело, летал пассажиром на «Ми-8» и даже на «Ми-24», и даже в условиях, когда по вертолету палили с земли, десант стрелял через иллюминаторы в ответ, пилот энергично крутил противозенитные маневры и далеко от борта, ныряя в пустоту за хвостовой балкой, отлетали «люстры» тепловых ловушек.

Но с полетом зимой на «У-2» это невозможно было даже близко сравнить.

В данном случае ощущения от перелета у меня были более чем острыми и поистине непередаваемыми. Когда попутный холодный ветер пробивает насквозь деревяшки и перкаль и, влетая через ткань казенных штанов, тебе (лежащему в позе покойника в гробу и молящемуся про себя о том, чтобы этот «рус-фанер» не развалился) в задний проход и пройдя насквозь, вылетает наружу через рот и ноздри – ощущаешь себя практически Орвиллом или Уилбером Райтами.

Потом был перелет на «Ли-2» в Москву, а дальше началась привычная рутина. Начальство опять занималось бумажной работой, и лишь через месяц после написания и подшития в архив всех положенных цидулек, фотографий, чертежей и схем это приключение для нас наконец закончилось. Для меня оно материализовалось в полученной 23 февраля 1942 года медали «За отвагу», первой на этой войне и третьем треугольнике на петлицах.

Фронтовая тетрадь старшины Потеряхина

Запись 4. На дне Сталинграда

19 декабря 1942 года. Где-то в районе между станицей Нижне-Чирская и поселком Абганерово. Сталинградский фронт. СССР.

* * *

Господин полковник, чем стареть,

Не угодно ль за Россию умереть?Ради чести и престижа, не шучу!Он ответил – что я, рыжий? Не хочу!Куплеты шансонетки. Из хф «Корона Российской империи»

Если кто-то думает, что в армии можно заниматься не тем, чего тебе велят, а тем, чего ты сам хочешь, и сороковые годы прошлого столетия в этом плане хоть в чем-то отличаются от нашего времени – плюньте этому фантазеру в рожу. Лично я начал быстро понимать, что вертеть вселенную вокруг себя в тот момент смогли бы только многократно описанные в литературе нашего времени прошлоходцы, угодившие прямиком в тело Сталина или как минимум Жукова. То есть те, кто имел в любых ближайших кустах не просто набор роялей, а целый симфонический оркестр.

Мне подобное не светило, поскольку почти весь 1942-й я пробыл там, куда меня послали. Не там, где вы подумали, пошляки – культурно выражаясь, я все время был занят порученным мне Родиной невеликим делом, но при этом особо не воевал. Так что на происходящее на фронте я решительно никакого влияния не имел и во многом не менее трагический, чем предыдущий, 1942 год прокатился своим асфальтовым катком как-то мимо меня. Сначала в апреле – мае нашу «спецгруппу» посылали на Волховский фронт, куда-то под Любань, где немцы сдуру попытались применить первые тяжелые танки «Тигр».

Я у себя в будущем про эту историю много читал, но никогда не думал, что самому придется в этом участвовать. Тем более что хвалиться было нечем. Как известно, немцы пустили прямо на позиции нашей артиллерии три еще не серийных «Тигра», которые были немедленно подбиты. Два танка арийцы потом вытянули, а третий, который прочно засел в болоте, они постарались разукомплектовать прямо на месте, а потом с немецкой педантичностью подорвали. Короче, когда мы прибыли на место, на лесной дороге посреди болот стояла одна покореженная коробка бронекорпуса с частично оторванными по швам листами, огрызок башни валялся далеко в стороне, а от двигателя и ходовой части «Тигра» остались одни фрагменты и воспоминания. При этом место, где стояли руины танка, немцы простреливали из пулеметов и минометов, пристреляв там каждую кочку.

В общем, это барахтанье в холодной болотной жиже (под конец нашей командировки там начался еще и вылет комаров и прочего гнуса), в ходе которого погиб без малого взвод прикомандированных к нам саперов и разведчиков, было ужасно. А самое главное – что нам это дало? Конечно, я якобы на основе сделанных на месте обмеров нарисовал для начальства схему с примерным обликом нового немецкого танка, с указанием толщин брони, калибра орудия, мощности двигателя и прочего, что я хорошо запомнил по исторической литературе наших времен.