Охотник за головами

– О Господи! – закричала Лола. – Просто с ума сойти можно! Простите, – тут же опомнилась она, – день у меня сегодня такой выдался сложный, вот я и нервничаю… Виола в начале пьесы переодевается мужчиной и берет имя Цесарио. Оливия влюбляется в Виолу, а герцог…

– Так-так, – перебил ее капитан, – новое прочтение пьесы, я понимаю, очень современно. Сейчас очень модно, все работают под Виктюка. Значит, Оливия влюбляется в Виолу… Не хочу ничего плохого сказать про ваш театр, но мне жалко Шекспира. Раньше как-то было привычнее…

– Вы видели «Двенадцатую ночь»? В каком театре?

Капитан Сойка в далеком детстве смотрел старый черно-белый фильм, на этом его знакомство с бессмертной комедией Шекспира заканчивалось. Но он не собирался признаваться в этом Лоле.

– Перейдем к делу, – сказал он. – Вы узнаете эту шпагу? Она ваша?

– Она из театрального реквизита, – поправила Лола, – кто угодно мог ее взять из бутафорской.

– И вы могли бы? Вы брали ее, когда играли?

– Я вам еще раз повторяю, – терпеливо сказала Лола, – в четвертом акте я по пьесе фехтую с герцогом, который приревновал меня к Виоле… Тьфу, черт! К Оливии! Я вам говорила – Оливия влюбилась в Цесарио, и герцог страшно рассердился. Ведь он сам имел на нее виды!

– Это я помню… – неуверенно проговорил Сойка, – но вы же говорили, что Оливия по трактовке вашего режиссера влюбилась в Виолу…

– Какое это имеет значение? – первым опомнился крепенький Шурик. – Витя, по-моему она нам зубы заговаривает и лапшу на уши вешает!

– Вы что – вообще никогда Шекспира не читали? – до глубины души возмутилась Лола.

– Вопросы здесь задаем мы! – хором ответили бравые ребята из милиции.

– Вот и задавайте их по существу, – сердито сказала Лола, – а в доказательство того, что я ничего не путаю и не сочиняю, можете взять у меня из ящика стола в грим-уборной томик Шекспира и ознакомиться на досуге.

Александр махнул рукой и вышел, хлопнув дверью.

– Сами все расскажете, или будем тянуть время? – вздохнул капитан Сойка.

– Что вы имеете в виду? – искренне изумилась Лола. – О чем это я должна вам рассказать?

– О том, какие отношения связывали вас с покойной Валерией Борисовной Кликунец, – твердо заявил капитан.

– Наплели уже! – вздохнула Лола. – Ох уж эти мне театральные кумушки! Заявляю вам совершенно официально, что никаких отношений у нас с Валерией не было! Слышите – не было!

– Но про нее говорят, что она…

– Она – да! – перебила Лола. – Но я – нет! Неужели в это трудно поверить?

– Нетрудно, – согласился капитан, – глядя на вас – нетрудно. Но в жизни всякое бывает. Ведь принимали же вы от нее мелкие подарки…

– Это не преступление, – заметила Лола. – Не скрою, я была не очень довольна ее специфическим ко мне отношением, но убивать за это… В конце концов она отвязалась бы, вот и все.

– Ну ладно, можете идти. – Капитан отвернулся.

Лола вздохнула и отправилась к измученным ожиданием коллегам. Штукина встретила ее удивленным взглядом – дескать, неужели тебя отпустили? Да она бы на месте сотрудников милиции сразу же взяла Лолу под стражу! И заковала в наручники! А еще лучше – в тяжелые кандалы!

Лола полезла в сумочку за сигаретами и увидела, что руки ее дрожат. Это уж совсем не дело – показывать окружающим, что ты нервничаешь. Лоле безумно захотелось оказаться как можно дальше от театра, и всех этих людей, и от милиции. Хорошо бы сейчас выпить чего-нибудь покрепче и полежать в горячей ванне с душистой пеной. И чтобы рядом был Ленька. Он внимательно выслушает все ее жалобы и обязательно поможет, как всегда, что-нибудь придумает.

Явился милиционер Шурик и, не глядя на Лолу, сообщил, что прибыла бригада им с Сойкой в помощь и сейчас они будут обыскивать помещение театра. Начнут с актерских грим-уборных, и для этой цели ему нужны двое понятых. Штукина и Гаяне Айвазян вытянули шеи и даже привстали с места, поедая Шурика глазами, но милиционер сделал вид, что не замечает их алчных взглядов, и пригласил в понятые пожилого комика Задунайского и тетю Клаву.

Лолу внезапно затошнило. От выкуренных сигарет было горько и сухо во рту. Хотелось пить.

«Какая тоска!» – Она сделала над собой усилие, встала и прошлась по сцене, провожаемая ненавидящими взглядами Айвазян. Штукина, как ни странно, вела себя тихо, не цеплялась к Лоле по пустякам и вообще помалкивала. На лице у нее было написано напряженное ожидание, отчего-то это очень не понравилось Лоле.

Прошло минут сорок, и на сцену наконец явились капитан Сойка с верным Шуриком. Шурик сиял, капитан, напротив, был мрачен.

– Гражданка Чижова! – официально обратился он к Лоле. – Как вы можете объяснить нахождение этого предмета в ящике стола в вашей грим-уборной?

И он протянул Лоле руку в тонкой резиновой перчатке. Пальцы разжались, и Лола увидела на ладони капитана Сойки антикварную брошку в виде змейки. Тело змейки было покрыто тщательно подобранными бриллиантами, а глазами служили два приличных размеров изумруда.

– Что? – У Лолы при виде брошки потемнело в глазах.