Охотница

Я уже совсем отчаялась, когда, к счастью, у меня на пороге появилась Карли. Бледность у нее с лица еще не сошла, и ее по-прежнему пошатывало, но она была полна решимости.

– А тебе не положено лежать в кровати? – спросила я.

– Я же тебе говорила, что всё снимают. По крайней мере то, что происходит прилюдно. – Я кивнула. – Твое свидание уже зарегистрировано в общедоступном расписании. И раз я на законном больничном, я помогу тебе подготовиться.

Я захлопала глазами, как самая что ни на есть дремучая деревенщина. То есть да, я уяснила, что нас снимают и все такое, но…

– Имидж-центр неподалеку, – сообщила Карли. – И это, надо думать, займет весь день. Нужно, чтобы рядом была я или кто-то еще, а то они из тебя чучело сделают.

Мы поднялись на лифте на третий этаж – я бы пробежалась по лестнице, но Карли нельзя слишком напрягаться. Имидж-центр оказался совершенно белой комнатой. В комнате меня поджидали уже теряющий терпение мужчина и большое белое кресло.

– Садись! – приказал мне мужчина и сердито зыркнул на Карли. Но та скрестила руки на груди и не двинулась с места. Поэтому мужчина испустил тягостный вздох и пробурчал что-то в перском.

Панель в стене поднялась, из-под нее выкатилось еще одно кресло и, само подъехав прямо ко мне, припарковалось рядом с первым.

Мы с Карли уселись.

Карли ведь предупредила, что подготовка к свиданию займет целый день. Я ей не поверила, а между прочим зря. Я упустила из виду всю эту суету вокруг знаменитостей. И мне популярно объяснили, что Джош поведет меня на какое-то мероприятие для видзвезд. Куда круче, чем та вечеринка с бомондом, которую я смотрела по видвизору вчера вечером. Ужин – это только начало. Остальную часть вечера нам предстоит провести в Штраус Палаццо.

Карли мне все это объясняла, пока странный мужчина снова и снова сканировал меня с головы до пят.

– Это новая культовая тема, – просвещала меня Карли. – Есть клубы, в которые ходят типы вроде Аса…

– Там громко, тесно и темно, и все скачут, как бешеные, – подхватила я.

Мы тоже скачем, как бешеные, – это у нас называется «танцевать твист». Твист мы изображаем как можем, и получается довольно неумело. Зато у нас есть костры – вокруг них как раз здорово выплясывать всякие безумные танцы.

– Вот именно, – согласилась Карли, – и для таких клубов одежда у тебя уже есть. Но Штраус Палаццо – совсем другое дело. Это тоже клуб, но там полагается одеваться по-особенному. Весь Палаццо – как один огромный бальный зал, и ты там только и делаешь, что танцуешь вальс. Это называется «штрауссировать».

– Погоди, как ты сказала? – в ужасе переспросила я.

Мне казалось, я имею представление о вальсе. Но, по всей вероятности, мое представление и это самое штрауссирование отличаются, как мой прежний Охотничий костюм и нынешний наряд.

– Не переживай, для этого ты и пришла сюда заранее. Сперва модельеры придумают тебе фасон платья, потом его произведут, потом будет примерка одежды и аксессуаров. За это время ты научишься танцевать вальс.

Мужчина отвернулся от сканера, я сошла с платформы, и в одну из дверей вошел высокий гибкий блондин с бровями домиком. Блондин взял меня за руку, и я вопросительно покосилась на Карли.

– Я с тобой, детка, – ободряюще улыбнулась она. – Я присмотрю, чтобы из тебя тут не делали дурочку.

Кому мне тут еще верить, кроме Карли? Все-таки это она помогла мне выбрать более-менее приличную одежду из той, что на меня норовили напялить. Поэтому я безропотно позволила блондину увести себя.

Часа два я провела в попытках научиться вальсировать. Как выяснилось, самая тяжелая Охота и то гораздо легче. К обеду я умирала с голоду, точно все утро Охотилась. В столовую я не пошла – пообедала вместе с модельерами, пока они показывали нам с Карли проекты моего будущего наряда.

Я все это смиренно принимала. Мне показали несколько роликов из Штраус Палаццо, и я воочию убедилась, что расфуфыренные девицы на балу сильно обставят меня по нелепости внешнего вида.

– Нет, в такой торт тебя упаковывать нельзя, – решительно заявила Карли, разглядывая пышные наряды на экране. Я была ей так благодарна, что чуть не расцеловала.

То, что придумали для меня, по сравнению с платьями-тортами выглядело как сдержанный костюм. «Эдвардианская мода»[22] – так назвал мой наряд главный модельер. Это были два платья, одно надевалось поверх второго как пальто. Нижнее платье, темно-серое на подоле, светлело снизу вверх до совсем бледного оттенка. Лиф был облегающий, с высокой талией и без рукавов. А сверху надевалось как бы пальто антрацитового цвета – с короткими рукавами и высокой талией, тоже облегающее, но не такое длинное, как платье. Все пальто было расшито серебряными павлиньими перьями. В волосы мне тоже вплели эти самые перья, и еще повесили их на шею в виде серебряного колье. А перском спрятали под букетиком на запястье. По-моему, на мне уже было многовато всего. Хотя девицы в платьях-тортах были разукрашены еще хлеще. Я лишь робко надеялась, что не выгляжу полным чучелом.

– Ладно, самое страшное позади, теперь ты не пропадешь, – сказала Карли. – Пойду приложу лед к голове.